Известный автор-исполнитель, артист, балетмейстер о новой постановке, любимом городе и интересных встречах.
Имя придумали зрители
– Алексей Игоревич, ваш дуэт с Георгием Васильевым был необычайно популярен. А правда, что название для него – «Иваси» – придумали слушатели?
– Так и было. Нам стали присылать записки от зрителей: «Мы придумали смешное название для вашего дуэта – «Иваси». И так было на многих концертах. Мы сначала боролись с этим, а потом махнули руками. Пусть будет «Иваси».
– И даже обыграли имя?
– Да, мы выпустили диск в консервной баночке.
– С чего началось увлечение авторской песней?
– В 1975 году я был желторотым первокурсником географического факультета МГУ. А Георгий Васильев – матерым второкурсником. Мы пришли на концерт квинтета под руководством Сергея Никитина и вышли потрясенными. Создали квинтет, потом наш ансамбль превратился в квартет, затем в трио. Дуэт получился в результате вычитания участников ансамбля.
Конечно, мы до этого уже играли на гитарах в школьных ВИА. Я в Москве, Георгий – в Запорожье. Мой ВИА назывался «Вешние воды» с соответствующими названию репертуаром и глубиной осмысления действительности. А в университете мы открыли для себя новый жанр и стали сочинять песни.
– Сколько лет вы выступаете один?
– Лет десять.
– Потому что Георгий Леонардович занялся политикой, потом – бизнесом?
– Нет, дело не в направлении деятельности, а в общей занятости... И когда Георгий был председателем Октябрьского райисполкома в Москве, и когда входил в экономическую команду первого мэра Москвы Гавриила Попова, и когда создавал «Билайн», мы все-таки изредка выступали. Сегодня он продюсер крупных мультипликационных проектов. Самые известные из них – «Гора самоцветов», «Мульти-Россия». И по сей день занят проектом «Фиксики» – и соавтор сценария, и автор песен, и продюсер, – поэтому страшно занят. А чтобы выступать дуэтом на том же уровне, что раньше, нужно репетировать по 6 – 8 часов в неделю. Этого времени сейчас у нас нет.
– Вы после МГУ окончили ВГИК, мастерскую Сергея Бондарчука. Роман с кино не получился?
– На экране не сложился. А за кадром сотни персонажей говорят моим голосом. И Хью Грант, и Робин Уильямс, и Джереми Айронс, и Дэниел Дэй-Льюис.
– А почему в фильме «Королева Марго» Дмитрий Харатьян говорит вашим голосом?
– Он был занят, а продюсерам нужно было срочно проводить озвучание. Провели пробы голосов, меня утвердили. Кстати, мы с Дмитрием познакомились уже после выхода фильма. Очень приятно, что он очень хорошо отнесся к этой моей работе. Я ею горжусь до сих пор.
«Норд-Ост»: удача и беда
– Когда вы с Георгием Васильевым стали авторами музыки, либретто и постановки мюзикла «Норд-Ост», театральные критики написали о рождении новых режиссеров. Как возникла идея спектакля?
– Я увидел в Америке мюзикл Les Miserables («Отверженные»), и мы с Георгием решили поставить его в Москве на русском языке. Целый год занимались этим проектом, дважды были в Лондоне. А когда поняли, что экономика проекта жесткая, мы будем должны отчислять проценты со сборов продюсерам и авторам оригинала, решили, что не выживем. Георгий каким-то шестым чувством уловил приближение кризиса, и в конце 1997-го проект был остановлен. Я страшно переживал, но оказалось, что это было счастливое решение: после обрушения рубля в 1998 году спектакль бы рухнул. И мы сели сочинять «Норд-Ост» по роману Вениамина Каверина «Два капитана».
У Георгия в подвале офиса была комнатка, куда я приходил каждый день, как на работу. Мы решили сделать спектакль, который можно было бы играть каждый день, как на Бродвее. Это было необходимо, чтобы окупить колоссальные затраты. А еще хотелось, чтобы не было стыдно за эту работу перед своими детьми. В целом все удалось.
– У вас была надежда, что мюзикл, отмеченный двумя «Золотыми масками», удастся возродить?
– Была, но сейчас я уверен, что больше «Норд-Ост» не увижу. Есть хорошая видеоверсия спектакля. А показать его вновь на сцене невозможно. Нужны гигантские вложения, которые должны будут окупиться. На это никто сегодня не пойдет.
– Вы исполняете песни из «Норд-Оста»?
– Нет, они должны звучать под оркестр. Правда, в Омске их очень хорошо поют ребята из творческого объединения «Камертон». Это очень приятно.
– После этого мюзикла ваша дочь стала актрисой?
– Да, и у нее сегодня актерской работы больше, чем у меня когда-либо было. Снялась в пяти сезонах сериала СТС «Молодежка», после чего число подписчиков в Инстаграме у нее приблизилось к 300 тысячам. С другой стороны, сериал дал опыт работы с хорошими актерами и режиссерами. Маруся занята в четырех спектаклях. Сейчас гастролирует на Дальнем Востоке. Играет в спектакле «Признание» с Александром Балуевым и Глебом Матвейчуком. Она – отличный профессионал, находится в постоянном тренинге.
Авторская песня жива
– Вы продолжаете сочинять песни?
– В прошлом году вышел последний диск – «Нержавейка». С тех пор новых песен нет: некогда. Работаю дома, в «присутственное место» не хожу, о чем всегда мечтал. Занимаюсь эквиритмичными переводами мюзиклов, и это непростая работа. Были поставлены мною переведенные мюзиклы «Звуки музыки», «Русалочка», «Призрак оперы». Я был продюсером мюзикла «Обыкновенное чудо», написал новое либретто и текст песен для мюзикла «Принцесса цирка». А сейчас увлечен проектом «Золушка».
Тут такая история. Четыре года назад Московский театр мюзикла, которым руководит Михаил Швыдкой, заказал Дмитрию Быкову пьесу «Золушка» для новогоднего шоу. У Дмитрия там все не так, как у Шарля Перро. Принц – отъявленный негодяй, и Золушка не выходит за него замуж, предпочтя Принцу своего доброго друга Лесоруба. Когда я увидел этот блистательный текст, я спросил: «А можно мне написать музыку?» И Дмитрий сказал, что как раз это хотел мне предложить. Получилось 20 музыкальных номеров. Но выяснилось, что театр заключил договор с Раймондом Паулсом. А пьеса Быкова с песнями Иващенко осталась не у дел. Я предложил представить ее на сцене в режиме авторского чтения с привлечением нескольких актеров. Один раз мы это уже сделали, а 16 апреля покажем в Москве во второй раз. Так что на песни времени нет. Его не хватает даже на то, чтобы дописать собственный мюзикл, над которым работаю уже давно. К авторской песне я отношусь как к хобби. И так всегда было.
– А известность приобрели в качестве барда…
– Александра Городницкого тоже все знают как барда, а он серьезный, большой ученый.
– Есть мнение, что авторская песня – явление нашей культуры 50 – 80-х годов прошлого века, а сегодня жанр угасает. Вы не согласны?
– Это не угасание, а отсутствие профессионального подхода. Во Франции люди как пели французский шансон времен Брассенса и Бреля, так и поют. Эта культура существует и процветает. Во всем мире есть такая песня. В Вильнюсе много лет проходит фестиваль TAI AŠ, на котором я был два раза. Замечательный фестиваль, на который приглашают 10 – 12 человек из разных стран: англичан, французов, немцев, американцев, ирландцев, датчан… И все поют то, что в их странах считается авторской песней, на своем языке! А у нас блатная песня под названием «русский шансон» вытеснила все с территории словесной песни. Что же делать – если людям нравится это, пусть слушают.
– Слушают то, что раскручивают. Авторская песня сегодня полностью изъята из телеэфира.
– Сегодня научились снимать и подавать в эфире эстрадные концерты. Авторская песня требует столь же серьезного и профессионального подхода. Иногда получается, иногда не очень. Это целая наука – как показать, чтобы зрителю было интересно.
– Вы думаете, что дело в технологиях, а не в том, что нет талантливых новых авторов, свежего дыхания?
– Есть, скажем, замечательная акустическая рок-группа «Ромарио» – это высший класс. Я такого не напишу. Они думают по-другому, не так, как мы, и группа популярна среди совершенно другого слоя людей. Я привел только один пример, который пришел в голову.
– А рэп – это авторская песня?
– Мне кажется, что нет, но я могу и ошибаться… В Америке на одном из фестивалей авторской песни (а их там немало) я выступал в одном концерте с потрясающим рэпером –Noize MC, и аудитория и то и другое вполне поняла и приняла.
– А что скажете об омской аудитории?
– Это удивительно, но у меня год не было такого супераншлага, как во Дворце искусств «Сибиряк». Я не пошутил, когда сказал, что в Петербурге зрителей меньше. При мощной рекламе мы собрали осенью на концерт 240 человек. А в Омске без рекламы пришло более 300 понимающих, любящих авторскую песню слушателей. Абсолютно своя аудитория.
– За что вы любите авторскую песню?
– Любят ни за что. Я до сих пор перебираю в памяти слова песен, услышанных в юности. Считаю, что лучшие образцы песен бардов когда-то из нашего поколения сделали людей.
