Звонарь Крестовоздвиженского собора 7 июня выступит с Омским симфоническим оркестром.
В тихую пасхальную ночь
– Сергей Юрьевич, как возникла идея совместного концерта звонаря и симфонического оркестра?
– Начать нужно с того, что у нас появилась передвижная звонница. Как это случилось – долгая история. В 2016 году, вернувшись с одного из фестивалей колокольного звона, я рассказывал настоятелю нашего храма протоиерею Олегу Цветкову, как масштабно проходят эти праздники в других городах. Он спросил: «А почему у нас не так?» – «У нас, например, нет передвижной звонницы». Чтобы приобрести звонницу, нужны были деньги и хороший литейщик. Через несколько месяцев средства нашлись, их пожертвовал прихожанин храма. И я стал искать литейщика. Нашел Федора Дубровишина в Ярославле.
– Сотрудничество мастера со звонарем – наилучший способ выбора колоколов?
– Конечно. Обычно берут колокола по весу. А у нас было так. Федор выслал запись звучания его колоколов. Мы с ним полгода работали теоретически, я отправил ему свой звукоряд. Потом приехал в Ярославль, из 40 колоколов выбрал 10 – от 5 до 70 килограммов. В Омске сварили раму, и 1 января 2017 года освятили звонницу.
– И об этом узнал художественный руководитель симфонического оркестра?
– С маэстро Васильевым мы познакомились в тихую пасхальную ночь. Он принес днем куличи для того, чтобы их освятить, а ночью пришел за ними. Я поздравил его с Пасхой. Разговорились, и я пригласил его прийти на Светлой седмице на колокольню, чтобы позвонить. По традиции в праздник это может сделать каждый. Он пришел, и, видимо, тогда возникла идея о совместном творчестве. А позвонил с предложением подготовить концерт, когда я в Ярославле выбирал колокола. Я только тогда сказал Дмитрию Васильеву, что работал в Омском симфоническом оркестре барабанщиком.
– Вы профессиональный музыкант?
– Я окончил музыкальное училище им. Шебалина, 10 лет работал в оркестре Музыкального театра, два года – в симфоническом оркестре. Когда решено было готовить концерт, у меня начались муки творчества. Васильев приходил, я ему показывал свои наработки. И все равно концерт стал для меня неожиданностью. Композиторами не писались ноты для звонницы, колокольный звон часто звучал в исполнении других инструментов. Поэтому нот нет, потребовалась аранжировка. Я прослушал увертюру «1812 год» Чайковского в исполнении Венского оркестра, там звучат колокола. И в фантазии для оркестра Андрея Петрова есть колокольный звон, но тоже нет нот моей партии. Для меня задача нелегкая, но интересная. А в конце программы концерта прозвучат сольные звоны. Авторские пьесы сочинялись и старыми мастерами звона. В церкви звонарь привержен традиции, а на концерте он творит по законам музыки. И многое зависит от инструмента. В последнее время я понял, что не звонарь делает звоны, а колокола делают звонаря.
– Чем хорош ваш инструмент?
– Сочетаниями высоких, средних и нижних звуков, полифонической гармонией.
В колокольной музыке есть тайна
– Как вы пришли в звонари?
– Шел с другом по улице Булатова, услышал благовест с колокольни Крестовоздвиженского собора, и сердце екнуло. А до этого хранитель органа и звонарь Никольского собора Виктор Якшин приглашал на колокольню. Звон колоколов – это не просто ритмическая музыка. В ней есть глубина, какая-то тайна, которую хочется постичь и воплощать. Я пять лет был звонарем Успенского собора, пять – служу в Крестовоздвиженском, а до сих пор у меня это ощущение.
– Можно сказать, что именно колокольный звон привел вас в церковь?
– Нет, я раньше стал прихожанином храма. Еще в 80-е приходил слушать прекрасный хор, считаю, что и сегодня наш хор самый лучший в Омске.
– Обязательно звонарю иметь музыкальное образование?
– Не обязательно.
– А какими качествами нужно обладать в первую очередь?
– Душевными. Конечно, важны координация, чувство ритма, тембральные ощущения. Мы играем не мелодиями, мы играем тембрально-ритмическими связями. При помощи этих соотношений рождается красота колокольного звона.
– Кто был вашим учителем в звонарском искусстве?
– Мне повезло встретиться с Павлом Радиным. Он священник храма Иоанна Предтечи в селе Юкки Ленинградской области и руководитель епархиальной школы звонарей, автор сборника колокольных партитур, член ассоциации «Колокольное искусство России». Познакомились мы на фестивале в Новосибирске. На мастер-классе он открыл мне глаза на то, что такое колокольный звон. А через полгода я был у него в Петербурге и 10 дней занимался на колокольне Александро-Невской лавры под его руководством.
– Работа звонаря требует вдохновения?
– Требует веры. Будет вера – будет все: и терпение, и желание. Надо рано вставать, в любую погоду – мороз, дождь, ветер – подниматься на колокольню.
– Есть знаменитые ростовские звоны. А в Сибири сложилась своя традиция?
– Сибирских звонов нет. Четыре традиции, на которые опирается звонарь: ростовские, псково-печерские, московские и звоны Троице-Сергиевой лавры. Это классика. А из нее развились архангельские, тульские, ярославские.
– А вы какие используете?
– Московская традиция близка к нам ритмически. На большие праздники – колоритные звоны Псково-Печерской лавры. В Троице-Сергиевой лавре был непревзойденный звонарь монах Михей. Он умер в 2005 году, но до сих пор авторитет для всех звонарей.
– Правда ли, что колокольный звон лечит?
– Мы, практикующие звонари, считаем, что это легенда. Или суеверие.
– Лечит душу, а не болезни?
– Прежде всего, звук колоколов – церковный. Говорят: молитва в звуке. Да, служба начинается с первым ударом колокола. Все знают об этом. В церковной службе есть такая красота, что великие композиторы включали колокольный звон в свои произведения. Андрей Петров, слушая «Бориса Годунова» Мусоргского, удивлялся, почему так быстро заканчивалась эта красота. И написал «Русь колокольную».
Неведомая сила
– Вы знаете историю благовеста вашего храма? В 1949 году его привезли из Тюмени. Колокол весом в 720 килограммов показался властям таким звучным, что они добились перевода любимого омичами архиепископа Палладия в Иркутск.
– Эту историю я не знал. Но видел фотографию, запечатлевшую освящение этого колокола. На нашей колокольне есть и другие реликвии – четыре дореволюционных колокола Гилева. В Тюмени была знаменитая династия колокольных дел мастеров Гилевых. В 2013 году из Новосибирска приезжала делегация, которая поставила цель проехать по всем городам, где есть колокола Гилева. В Екатеринбурге – один колокол, в Тюмени – два, а у нас – четыре. И в музее Новосибирска – 20. Сняли об этом фильм. А в 2016 году на фестиваль колокольного искусства в Новосибирске пригласили правнучек Гилева. Меня попросили привезти один колокол на выставку. Я выбрал самый маленький, чтобы в сумку вошел. Правнучка Наталья Безрукова – историк-краевед, родословной стала интересоваться только в 60 лет. Объездила многие архивы России, написала книгу об истории рода. Один экземпляр подарила мне. Интересный факт: в 1905 году на Всемирной выставке в Брюсселе колокола Гилева получили золотую медаль, то есть были признаны лучшими в мире.
– В Новосибирске – фестивали, музей колокольного звона. Почему не в Омске?
– Пионерка колокольного дела в Сибири – Лариса Благовещенская из Новосибирска. Еще в 1977 году она, выпускница консерватории, увлеклась кампанологией – наукой о колоколах, написала диссертацию и собрала вокруг себя неравнодушную к колокольному делу молодежь. В Омске в 2012 – 2014 годах был фестиваль колокольного звона, а сейчас его нет.
– В прошлом году вы открыли при Крестовоздвиженском соборе курсы звонарей. Успешным был этот опыт?
– Пришли дети и взрослые. Обучались детский хирург, рабочий, курьер, медсестра. По окончании курсов мы проводили экзамен. К самому младшему звонарю – 12-летнему Диме Ливчуку подошел о. Серафим и пригласил его прийти и служить на колокольне Воскресенского собора. К сожалению, школьник живет на Московке и не смог совмещать службу с учебой. Две девушки стали звонарями храма Архангела Михаила на улице Завертяева, хирург звонит в селе Серебряном, куда приезжает к родственникам. Саша Молчанов устроился в церкви села Мельничного. Я всем слушателям сказал: «вы базовые навыки получили, теперь в вашей жизни начинается самое интересное». Я осваивал колокольное дело семь лет. Бывало, что и тосковал, и мучился. Ездил в Ярославль, в московский Данилов монастырь.
– Звонарь – это профессия или служение?
– Это не профессия. Когда впервые собрались люди на курсы звонарей, я сказал: «Вы должны сами себе дать ответ на вопрос: зачем вы пришли сюда? Есть курсы гитары, бальных танцев, фитнес-клубы. Там же интереснее. Если тяги к колоколам не будет, вы не станете звонарями».
– А как вы сами отвечаете на этот вопрос?
– Меня тянет на колокольню какая-то неведомая сила…
