Директор Казачьего театра песни и танца «Белая столица» желает, чтобы все омичи помнили о звездном часе родного города.
Польки, кадрили, котильоны
– Олег, вы возглавляли военно-патриотическую организацию «Белая гвардия». Как она превратилась в театр «Белая столица»?
– «Белая гвардия» была зарегистрирована в минюсте как общественная организация в 1992 году. Мы не играли на сцене, не пели, не танцевали. Участвовали в общественных мероприятиях, выходили на улицы в форме, напоминая омичам о периоде Гражданской войны, когда Омск в течение года был столицей России. В 2008 году создали театр.
– Чем вас привлекает тот период в истории Омска?
– Это был звездный час города. Не было другого такого периода и, наверное, уже не будет, когда значение Омска было бы столь велико для России. Если человек интересуется историей родного города, он не может пройти мимо этого факта.
– Как вы считаете, омичи знают историю города?
– Очень часто, когда разговариваешь с людьми, убеждаешься, что плохо знают. Начинаешь рассказывать – удивляются.
– У вашего театра просветительская миссия?
– Мы сотрудничаем с краеведами, которые могут прочитать лекции. Но убедились, что лекции сегодня не популярны. Людям интересны зрелища. И мы танцами, песнями, реконструкцией событий 100-летней давности показываем тот пласт культуры, который исчез.
– В «Ночь музеев» вы организовали бал в Историческом парке «Россия – моя история», в «Библионочь» пели песни и показывали танцы в библиотеке им. Пушкина. Как готовятся такие акции?
– Мы изучаем историю Омска – Белой столицы. И хотя нет фотографий балов того времени, можем предположить, как они проходили. В Историческом парке каждый желающий мог стать участником бала. Мы организовали игру со зрителями. Показывали движения, и люди могли присоединиться и танцевать польки, кадрили, вальсы. Не многие знают, что известная с детства игра «Ручеек» – это котильон, в котором быстрая музыка сменяется медленной, и люди начинают танцевать вальс. Есть котильоны-загадки, где два кавалера подходят к даме сзади и кладут руки на плечи. Она, не оборачиваясь, выбирает одного и кружится с ним в вальсе, а к свободному кавалеру подходят две дамы, и выбор партнера «втемную» повторяется. Провести бал нам помогли воспитанники Кадетского корпуса и девушки из ансамбля «Элегия».
Снимается кино!
– Как организованы занятия танцевальной и вокальной студий?
– У нас нет балетмейстера. Танцевальную студию ведет Александр Новгородцев. Он несколько лет был артистом Лицейского театра, а сейчас осваивает режиссуру в колледже культуры. Сейчас готовимся к балу в честь 100-летия провозглашения Омска Белой столицей России. Он состоится в ноябре. Танцоры разучивают кадриль «Летучая мышь» – необычный танец, в котором на протяжении четырех с половиной минут ни одно движение не повторяется. Одна беда: кавалеров в несколько раз меньше, чем дам. Приглашаем всех желающих научиться историческим танцам: субботними вечерами приходите в Исторический парк на репетиции осеннего бала. А вокалом занимается будущий профессиональный хормейстер студентка «Шебалинки» Мария Зверкова. Подбирает дореволюционные, казачьи, военные песни. И поскольку в этой студии тоже девушек больше – женские песни той эпохи. «Белая столица» – общественная организация, никто не получает зарплату, вся работа держится на энтузиазме руководителей студий. У нас есть и театральное направление. Спектакли – рождественские сказки для детей и спектакли на военную тему для взрослых – ставит священник Успенского собора Олег Ганженко. А недавно открылась и киностудия. Ее ведет студентка факультета культуры и искусства ОмГУ Мария Макшеева. К юбилею Белой столицы снимается короткометражный художественный фильм «Осколки империи».
– То есть Казачий театр – это объединение по интересам людей разных профессий?
– Именно так. Танцуют, поют, играют в спектаклях рабочие, инженеры, сторожа. В съемочной группе – студенты разных омских вузов. Все увлечены идеей фильма, приносят оборудование, даже квадрокоптер для съемок с высоты. Кто-то приходит для участия в одном проекте, а человек 15 – 20 участвуют во всем, что предлагает «Белая столица».
– Какие задачи решаете вы как руководитель?
– Вот завтра идем в управление Омской епархии, чтобы решить вопрос о съемках в старинных храмах. Сегодня была встреча с дизайнерами одежды, которые будут работать над костюмами для наших актеров. Нам помогают и город, и область. Костюмы для театра будем шить на средства гранта. Я член Общественного совета при мэре Омска, многих людей знаю.
– В 1994 году вы даже баллотировались на пост мэра Омска…
– Это были первые альтернативные выборы главы города. Победил Валерий Павлович Рощупкин, а я, к своему удивлению, занял втрое место из четырех кандидатов на этот пост.
Точка зрения на события поменялась
– Олег, вы увлечены историей белого движения. Ваши предки служили в колчаковской армии?
– Я об этом не знал, когда в 70-е годы разговаривал со своей прабабушкой. Она из рода зажиточных чалдонов. Жаловалась, что большевики изъяли 16 лошадей. Я спросил: «У вас были батраки?» Она ответила: «Нет. Не батраки, а работники». Прабабушка опасалась рассказывать о судьбе мужчин нашего рода. Сказала только: их увели, и никто больше их не видел. Потом я нашел фотографию прадеда в казачьей папахе. Я изучал приказы атамана Сибирского казачьего войска о форме одежды сибирских казаков. Там упоминалась черная длинношерстная папаха – как у прадеда. А его сын, мой дед, в Великую Отечественную служил офицером в Красной Армии. И был политработником. Погиб в 1943-м под Старой Руссой. В прошлом году мы получили из Министерства обороны документ, что дед был представлен к ордену Красного Знамени, но не успел его получить.
– Когда вы по-новому взглянули на историю Гражданской войны?
– Я работал заведующим музеем Куйбышева – филиала Историко-краеведческого музея. Читал лекции «Большевистское подполье Сибири», «Ленин в Шушенском» и подобные. Работал в архиве, изучал жандармские дела, побывал в местах ссылок революционеров, где беседовал со старожилами и их детьми. И вдруг понял: то, что я говорю людям, не сходится с тем, что открываю в документах. Оказывается, революционеры, прибыв в ссылку, обманывали местное население: выменивали водку на пушнину, пользуясь тем, что местные охотники не представляли истинной ценности шкурок. Ссыльным революционерам платили 10 рублей в месяц, а курица стоила 3 копейки. Можно было хорошо жить, закупать литературу, в том числе политическую, в Париже, охотиться, рыбачить, создавать театры, зрителями которых становились местная интеллигенция и жандармы. И я задумался о том, что я говорю, выезжая с лекциями от общества «Знание». Точка зрения на события поменялась.
– Что поражает в истории белого Омска?
– В городе перед Первой мировой войной было 250 тысяч жителей. В 1918 – 1919-м, по разным оценкам, от 600 до 800 тысяч. Прибыли беженцы, люди, которые потеряли все, – в основном интеллигенция. Даже в глазах большевиков они не были буржуями – врачи, учителя, писатели, художники, оставившие городу уникальное культурное наследие. Почему они не сбежали за границу? Они верили, что происходящее в стране – сумрак в головах людей, который развеется, и все вернется, станет, как прежде. То есть верили в чудо.
– Для вас Александр Васильевич Колчак – герой?
– Я отношусь к нему как к рыцарю. Иначе люди бы не пошли за ним. Нельзя кого-то заставить умирать за тебя. Это во время Столетних войн в Европе использовались наемники, перестававшие сражаться, когда заканчивался контракт. В Белой армии воевали за Деникина, Колчака, Корнилова. Судьбы Колчака и Корнилова были связаны с Омском.
– Вы верите, что в нашем городе будет установлен памятник Колчаку?
– Последние опросы населения говорят о том, что большинство – за установку памятника. Думаю, что таких людей будет со временем больше, потому что сейчас нет настойчивого утверждения, что Колчак – отрицательный герой. А значит, люди начинают думать и разбираться самостоятельно.
– Каким вы видите будущее театра «Белая столица»?
– Мы бы хотели стать гарнизоном Омской крепости. Приходят туристы – проводим экскурсии, поем песни, предлагаем изучить азы рукопашного боя, демонстрируем свой реквизит – пушки, пулеметы периода Гражданской войны. Крепость оживет, наполнится содержанием. Никто не против, все «за». Нам говорят: выбирайте помещение, переезжайте из здания Казачьего университета, где мы сейчас работаем. Но нужно платить немалые деньги за коммунальные услуги. Денег у нас нет. Логично было бы, чтобы наш театр стал подразделением крепости, постоянно действующим в ней коллективом.