Кинорежиссер – земляк о работе с Евгением Леоновым и съемках детективных сериалов.
Свадьбу играли в Омске
– Иван Александрович, ваши родители – народный артист СССР Александр Щеголев и заслуженная артистка России Надежда Надеждина были ведущими артистами Омской драмы. Вы выросли за кулисами?
– Да, я театральный ребенок. Помню даже спектакли в Норильском театре. Вспышками, конечно, потому что мне было 3 года. А в Омске в 7 лет папа привел меня в театр за руку, познакомил с директором, который, потрепав по голове, спросил: «Что, тоже артистом будешь?» Я сказал: «Наверное». И слова Мигдата Ханжарова оказались пророческими.
– Вы играли детские роли в спектаклях театра?
– Нет. Папа и мама были категорически против, чтобы я выходил на сцену в юном возрасте. Но в театр я приходил каждый день. Очень был популярен спектакль «Так начиналась легенда». Отец иногда два раза в день, днем и вечером, играл генерала Карбышева. Домой не уходил, отдыхал в гримерке. Я приходил после школы, оставался на вечерний спектакль, и потом мы вместе шли домой.
– Ваш путь в актерскую профессию не был прямым…
– После школы я поступил в Транспортный институт, проучился полтора года и бросил. Пришел в театр монтировщиком сцены. А потом поехал в Москву, поступил в Театральное училище имени Щукина, получил диплом. И тогда Мигдат Нуртдинович пригласил в омский театр актером. Проработал два года. А в Москву поехал на съемки. Георгий Щукин, сын режиссера, чье имя носит училище, снимал замечательный фильм о войне «Особое подразделение». Он о выпускниках Щукинского училища 1941 года. На съемках познакомился с Мариной, и мы сыграли в Омске свадьбу. Со стороны невесты свидетельницей была Надежда Живодерова, а у меня мой друг Боря Кондратьев. Союз наш крепкий, мы уже 36 лет в браке, что для творческих семей большая редкость.
– Ваши родители репетировали и в театре, и дома. Надежда Владимировна рассказывала, что, случалось, и ссорились. А как у вас?
– Я не представляю, как можно разделить работу и дом. Я не получил режиссерского образования, но стал кинорежиссером. Бог так распорядился. Мы немало работали над фильмами вместе с женой. Вечером кладу голову на подушку и мысленно прокручиваю все кадры, снятые за день. Думаю о сценах, которые завтра буду снимать. Рассказываю о них жене, советуюсь с ней.
– Вы играли в омском театре. А дальше?
– Марина – в Москве, я в Омске. Жена забеременела и сказала, что нам надо создавать полноценную семью, и лучше это делать в Москве. Женщины мудрее мужчин. И я завязал в одеяло черно-белый телевизор, взял чемодан и сел в поезд. Приехал на пустое место. Жили мы в однокомнатной квартире, работы не было, денег не было, есть нечего. С этого все началось. Потихоньку становился на ноги. Не могу сказать, что кто-то сильно помог. Мы, сибиряки, в столице практически никто.
– Каким был ваш первый фильм?
– «Бабник-2». На нем мы с Максимом Воронковым учились работать, набивали шишки. Фильм снимался в 1992 году.
Последняя роль Леонова
– А как удалось заполучить во второй фильм «Американский дедушка» Евгения Леонова?
– Мы многим известным актерам отправили сценарий – Алексею Петренко, Юрию Яковлеву, Олегу Борисову. Яковлев лежал в больнице, кто-то был занят. Я говорю: «Давайте Леонову отправим». Продюсер: «Вы что, с ума сошли? Он плохо себя чувствует» Но Евгений Павлович очень быстро позвонил мне: «Я согласен!» Мы были счастливы. На следующий день встретились, познакомились. И пошла работа. Сценарий, конечно, пограничный. Его ругали за тему. Я думаю, дело не в теме, а в том, как она раскрыта. Получилась веселая комедия. Я сам ее продавал на кинорынке, поскольку был еще и сопродюсером картины. Мы напечатали 250 копий, и не было области в стране, где ее бы не посмотрели. Я представлял фильм в Израиле, Германии, США. Леонова любит весь мир, а в этом фильме он сыграл последнюю кинороль в своей жизни. Я видел в зале не только русскую диаспору, но местных жителей, которые смотрели фильм с синхронным переводом. И сейчас не проходит месяца, чтобы картину не показали по какому-то каналу. Да, сегодня я вижу, что он немного наивен, но снят-то фильм был 25 лет назад. Камертоном юмора был Евгений Леонов, и все строилось вокруг него. Актерский ансамбль был замечательный: Валерий и Владимир Носики, Галина Польских, Людмила Иванова, Игорь Кашинцев. Свою первую роль в кино сыграла Катя Стриженова, когда видимся, она всегда об этом вспоминает. И моя жена Марина Сахарова играет в этом фильме главную роль.
– А потом вы стали снимать сериалы, первым был «Поворот ключа»…
– Непростой была судьба у этого сериала. Начали работу в 1997-м, потом кризис, денег нет. Год стояли. К счастью, нашелся замечательный продюсер Рубен Дишдишян, создавший компанию «Централ Партнершип». Денег было мало, я обратился к своему педагогу Владимиру Этушу и сказал, что у нас малобюджетная картина и мы не можем заплатить гонорар, который он получает. И Этуш сказал, что снимется бесплатно. И не взял ни рубля.
– В этом сериале сыграли вы, ваша жена Марина, дочь Нина и мать Надежда Надеждина. Вас не упрекали в семейственности?
– Дочери тогда было 12 лет, сейчас она актриса театра им. Маяковского. Маме я хотел сделать подарок, предложив роль, с которой она блестяще справилась. Есть же понятие: творческая династия. Моя бабушка была балериной, родители – великолепные актеры. Четыре театральных поколения. В этом сериале снимались и Лев Дуров, Георгий Мартиросян, Алексей Жарков.
– Какой фильм вам особенно дорог?
– «Я вам больше не верю» по пьесе Ксении Драгунской. В нем сыграли Владимир Стеклов и Чулпан Хаматова. Добрый фильм для семейного просмотра.
Рейтинг – категория жесткая
– «Глухарь», «Кулагин и партнеры» «Карпов», «Игра», «Морозова» – вы снимаете детективные сериалы.
– Еще Вольтер сказал: «Все жанры искусства хороши, кроме скучного». Если над сериалом работать с душой, интересом, выдумкой, то не важно, сколько серий: пятьдесят или одна. Самый главный судья у нас – зритель. В кинотеатре об успехе или неуспехе говорит количество проданных билетов. На телевидении – цифры рейтинга, который вычисляется современными методами достаточно точно.
– Было у вас такое: рейтинг сериала высокий, просят доснимать историю?
– Так было с «Карповым». После первого сезона заказали второй, потом третий. Более того, просили снимать и дальше. Но автор Илья Куликов сказал: «Я считаю, для меня эта тема исчерпана».
– А как прошел на «России-1» сериал «Морозова»?
– Мы сняли два сезона по 50 серий. С января начинаем работать над следующими сериями. Открою секрет: актриса Тара Амирханова, исполнявшая роль Анны Морозовой, ушла в декрет. Ее заменит другая актриса, и сериал будет называться «Лиса» – от фамилии новой героини Лисовская.
– Тема женщины, которая делает карьеру в правоохранительных органах, по-прежнему интересна зрителям?
– Мне кажется, она интересна в первую очередь зрительницам телеканала «Россия-1». Аудитория канала – 45+. Это целевая аудитория.
Во время показа сериала я ежедневно получаю данные рейтинга по Москве и по России. В Москве, кстати, сериалами больше увлечены. Считается, что аудитория канала «Россия» – 10 – 12 процентов. Если продукт дает цифру выше, то он считается успешным. Если интерес снижается, его могут снять с эфира, как это произошло с сериалом, сменившим «Морозову». Прошла неделя, вторая, и стали повторять «Тайны следствия» – сериал, который снимается уже 17 сезонов.
– Как строится работа режиссера сериалов?
– В придумывании концепции, горизонтальных линий принимает участие много народу. Собираемся по 5 – 6 человек, сидим долго, целыми днями, рисуем, придумываем горизонтальные линии, отношения между главными героями, а потом автор насыщает все это так называемыми вертикальными историями. Одну серию снимаем за 4 – 5 дней. Поскольку история из провинциальной жизни, снимаем натурные сцены в Калуге, а павильоны построены в Москве. Зима, короткий день. Встаем в полшестого утра. Костюмы, грим, в 8 звучит команда: «Мотор». Работа – как на производстве. Бывает холодная, промозглая погода, к вечеру лицо горит. Киноеда – особая тема. То, что привозят на площадку, невкусно. Но потом никто не вспоминает об этих трудностях.
– Как вы думаете, что бы сказали родители о ваших работах?
– Мама и снималась, и смотрела с удовольствием. Отца нет уже 30 лет. Мне кажется, ему бы понравились мои фильмы. Он был очень искренним человеком. Я в него пошел: если что-то претит, говорю даже во вред себе. Я снимаю народное кино, потому что зрители – это наш народ. Хочется снимать для себя – пожалуйста, показывай потом картину родным и близким.
– Какой урок вы навсегда усвоили от родителей?
– Папа часто говорил, что искусство должно потрясать. Чтобы душа зрителя вибрировала – от смеха до плача. Потрясать – значит трясти. Если не можешь добиться отклика, вибрации души, нет смысла заниматься театральным или киноделом. Я молодым человеком слушал и внутренне этого не осознавал, а с годами убедился в правоте отца.
