Известные актеры – о встрече на кастинге мюзикла «Метро», певческой карьере и новой роли – телеведущих.
Парень из Пензы, девушка из Витебска
– Виктория и Антон, вашу семью называют образцовой, что нечасто встречается в актерской среде. А как вы познакомились?
Виктория: – На кастинге мюзикла «Метро». Через год венчались в одном из храмов Подмосковья. Антон не был тогда известным актером. Но продюсер первого в России мюзикла Катерина Гечмен-Вальдек специально собирала молодых ребят. Даже из подземных переходов, где они играли на гитарах.
И тех, кому жить было негде. И Антон тогда на лавочке ночевал, когда его взяли в мюзикл «Метро». Катерина Гечмен-Вальдек взяла на себя колоссальную ответственность за тех, кого она набрала. И она понимала, какой это шанс для Антона – участие в этом проекте.
Антон: – Мы вместе уже 20 лет.
– Путь к сцене у вас был похожим?
Антон: – Я актер в третьем поколении. Родом из Пензы. Мой дед – Михаил Каплан – народный артист России. Я увлекался спортом, поступил в пединститут на кафедру физвоспитания, но решил попробовать пройти туры в театральные институты Москвы. Окончил Щукинский.
Виктория: – Я из Витебска. Отец – военный, мы постоянно переезжали, поэтому я поступала в музыкальные школы 16 раз. Только поступлю – папа говорит: «Собираем вещи». Иногда собирать было нечего, контейнер еще не пришел с прежнего места жительства. Мама в меня верила, это она отвела меня в 15 лет в государственный эстрадный оркестр Белоруссии, это она посадила меня в поезд и отправила в Москву.
– На концертах, в том числе и в Омске, вы поете песню о чуде. А в вашей жизни есть место чуду?
Антон: – У нас два чуда очень явных – наши дети Мария и Иван. И каждодневное чудо можно увидеть, если обратить на него внимание. Разве не чудо для меня, пензенского парня, и Виктории, витебской девушки, что мы стоим на сцене, нас слушают, смотрят, задают вопросы. Это одно из тех чудес здесь, сегодня, сейчас, как нас учили в Щукинском институте.
– Виктория, в 2002 году вы потеряли голос. Его возвращение тоже можно считать чудом?
Виктория: – Голос не вернулся, и наши музыканты, Антон знают, что значит для меня выходить сегодня на сцену и петь. Когда договариваюсь с организаторами концертов, меня спрашивают: «Что у вас с голосом?» Он пропадает, и рубцы на связках так и остались. В любой момент может быть вновь необходима операция. И, понимая, что голоса нет, я перед выступлением прошу: «Господи, помоги!»
Антон: – Чтоб я так жил, чтобы у меня так голоса не было.
Виктория: – Для меня каждое выступление – это преодоление, это чудо, я пою с Божьей помощью. Потому что петь нечем, любой доктор, который посмотрит мои связки, скажет: «Это невозможно».
– А как случилось, что вы потеряли голос и шесть лет не выходили на сцену?
Виктория: – Я очень много работала, круглые сутки. Меня в 15 лет взяли солисткой в несколько коллективов, в том числе в Белорусский государственный оркестр, и я с ним стала ездить. Работа семь дней в неделю, круглый год. Так нельзя. Все мировые звезды, обладатели голосов, проводят один тур в год. Остальные 11 месяцев репетируют, берегут свой голос.
Антон: – Ты говоришь не про российских артистов.
Виктория: – Да, наши живут в ином графике. Но могут выйти на сцену и работать под фонограмму, потому что наши перелеты на дальние расстояния изматывают. Выходишь ранним утром из самолета, ночь не спал, а концерт в этот же день. Это тяжелый труд. Получилось так, что узлы у меня были на связках, над связками и под ними. Прошел мой последний концерт на «Дарьял ТВ», а на следующий день меня прооперировали.
Герой-любовник мечтает о комедии
– В мюзиклах, кино Антон играет романтических героев. Нет ли желания попробовать себя, скажем, в комедии?
Виктория: – Комедийный талант Антона Макарского для меня вообще еще не раскрыт. Вы не представляете, что он вытворяет, когда его не видят люди! Я, честно, более смешного человека не встречала.
Антон: – Вика, после этого твоего заявления в гостиницах повесят скрытые камеры.
Виктория: – Когда Антон учился в институте, он считался острохарактерным актером. Он никогда не был героем-любовником! Это случайность и, возможно, трагическая ошибка. Сейчас мы хотим ее исправить. Уже познакомились с режиссером, который поставит комедию, а Антон в ней сыграет. Как случилась смена амплуа? У Антона высокий лирический голос, романтическая внешность. Когда Катерина Гечмен-Вальдек предложила ему роль Феба де Шатопера в мюзикле «Нотр-Дам-де-Пари», режиссер сказал категорическое «нет». Он объяснил: герой – грубоватый солдафон, у него должен быть металл в голосе. Что сделала Катя? Она готова была отстаивать Антона всеми правдами и неправдами и потому показала запись с голосом Антона владельцу прав на постановку, который находился в Швейцарии. И он утвердил Антона. Когда режиссер услышал, как здорово звучит голос Макарского, взял свои слова обратно.
Антон: – Я каждый раз, слушая рассказы Вики, поражаюсь, какими подробностями они обрастают. Через пару лет от той истории, которая случилась 17 лет назад, ничего не останется. Это будет как в анекдоте про Горького и Пушкина. А если говорить об актерском диапазоне, то да, хотелось бы попробовать что-то другое. Когда я учился в Щукинском театральном институте, там ставили в основном русскую классику и главных ролей мне не давали. Я чернявый, потому что у меня смешение кровей: бабушка грузинка, дед – еврей, жена этого деда – его однокурсница по Ленинградскому театральному институту – наполовину немка, наполовину украинка – казачка. Кто мой второй дед, не знаю, есть несколько версий: итальянец, поляк. А я русский. Что мне играть в русской классике? Но педагог ко мне очень хорошо относился, и когда ставили пьесу Островского «Бедность не порок», предложил роль Яшки Гуслина. Второстепенный персонаж, но мы решили, что он будет цыган. И на протяжении всего спектакля я находился на сцене и пел цыганские песни. Потом, когда я встретился с Викой, эти песни зазвучали по-новому в наших концертах.
– Клип, снятый на песню Bellе из мюзикла «Нотр-Дам-де-Пари» с вашим, Антон, участием, получил огромную популярность. А вы владеете французским?
Антон: – Совершенно не владею. Был такой эпизод в моей жизни. Я снимался с Пьером Ришаром в сериале «Парижане». Я играл его внука. Выучил несколько слов по-французски и, чтобы поддержать разговор, сказал Пьеру Ришару, что я чувствую французскую культуру, и напел Belle. А он сказал переводчику: «Неплохо поет. Но на каком языке?» С тех пор на концертах прошу прощения у тех, кто знает иностранные языки.
И телеканал «Спас»
– Как появился в жизни Виктории и Антона Макарских проект «Святыни России» на телеканале «Спас»?
Антон: – Проект возник по предложению Бориса Корчевникова, который ныне является генеральным продюсером телеканала «Спас». Но мы его знаем давно, с тех пор, когда он был еще молодым артистом и начинающим телеведущим.
– Вы путешествуете по городам России и очень интересно рассказываете о храмах, монастырях, святынях православия. Сколько программ уже подготовлено?
Антон: – 14 программ.
– Будет ли продолжение?
Антон: – Надеемся, что будет. Основной партнер «Спаса» – «Ростуризм» претерпел изменения, произошли некоторые кадровые перестановки. И по некоторым причинам сейчас «Ростуризм» не финансирует этот проект. Но на нашу программу пошла хорошая реакция. Звонят из Мордовии, Воронежа, Липецка, приглашают: «Мы вас встретим, накормим, поселим. Только приезжайте и снимите программу о наших святынях». Мы поедем и будем снимать программы в тех регионах, где заинтересованы в том, чтобы вышла передача о той или иной святыне. На днях решается вопрос о четырех дополнительных программах. Для нас это интересная и важная работа.