Мария Матвеева: «Калинушка» – песня прабабушки»Наша землячка удивила Италию песнями о Сибири.
Мария
– оперная певица, живущая в Италии, но родом из Омска. Недавно вместе со
знаменитой группой Deep forest она записала три клипа с песнями о Сибири. Во главе африканского хит-парада – Что послужило стимулом для проекта «Сибирская трилогия»? – Прежде всего, то, что для европейцев Сибирь – это белое пятно,
незнакомый мир, и они удивляются богатству красок, многообразию культур нашего
края. Я с удовольствием слушала эту группу и мечтала когда-нибудь спеть вместе
с ними. Однажды написала письмо лидеру группы Эрику Муке, прислала ему ссылки
на свои записи и предложила поработать вместе. Он ответил, предложил
встретиться. Во Франции, в Тулузе, мы сидели за столом и обсуждали, что мы
будем делать вместе. Эрик признался: «Я никогда не работал с оперными певицами.
Но мне интересно!». Решили, что этнические персонажи украсят клип. И тут я
вспомнила о Марии Кузьминичне Волдиной, первой хантыйской поэтессе,
собирательнице фольклора. Сделали подсъемку в Ханты-Мансийске с ее участием в
образе шаманки. Мария Кузьминична – уникальный человек, очень умная,
талантливая. Она всегда по хантыйской традиции желает людям света и добра. И я
теперь тоже всем этого желаю. – Кто автор музыки и слов песен? – Над музыкой, аранжировкой работал Эрик. Слова песни «Двое» – мужа
Марии Кузьминичны Владимира Волдина. «Принцесса Укок», посвященная алтайской
легенде, написана мной, а «Калинушка» переработана из песни, которую пела моя
прабабушка Анастасия. Мои предки по материнской линии переселились в Сибирь с
Волги и привезли с собой «Калинушку» – песню о печальной женской судьбе. А я,
оставив начало и припев, дописала ее, добавив оптимизма: человек не заложник
своей судьбы, может выбирать и строить свою жизнь. Все песни записали на
русском и английском. – Как сложилась судьба песен и клипов? – Неплохо. Группа Deep forest – английская, и
с подачи Эрика клипы были показаны на многих каналах. «Сибирская трилогия»
звучала на радио в Америке, Австралии, Новой Зеландии, Европе. А в одной
африканской стране «Калинушка» чуть ли не месяц возглавляла хит-парад. «Маша, запевай!» – Мария, расскажите, как вы стали певицей, кто открыл у вас голос? –Я из интеллигентной семьи:
папа – профессор СибАДИ, в прошлом проректор, мама – профессор кафедры
иностранных языков ОмГУ. У нас в доме звучала самая разная музыка – и классика,
и «Битлз», и «АББА», и итальянская эстрада. Но мне кажется, что любовь к пению
у меня от бабушки Марии Васильевны Поташовой. Она была очень хорошей
учительницей географии и астрономии. Когда собирались у нас ее
подруги-педагоги, они пели романсы, народные песни, советскую эстраду. Мне,
маленькой, говорили: «Маша, запевай!». А в школу искусств № 3 я пошла учиться
игре на фортепиано. Была болезненным ребенком, и из-за тонзиллита у меня было
освобождение от хора. А на сцену привела беда. В музыкальной школе я
подружилась с Надей Кабаковой, которая в 15 лет умерла от рака, буквально
сгорела. У нее была мечта: мы должны были с ней создать группу и петь. Когда Нади не стало, я решила, что должна воплотить ее мечту в
жизнь, и пришла в ДК «Нефтяник» в группу к Петру Пионткевичу. Мне нравились
Уитни Хьюстон, Селин Дион. С английским я всегда дружила, поэтому, если нужно
было петь зарубежную эстраду, меня выводили на сцену. Потом в Омске проходил конкурс «Утренняя
звезда». Мне, как призеру, дали возможность снять клип. Я бежала по морозу за
поездом и пела песню Виктора Чупринова «Невеселый я по городу иду» – эта песня
звучала на омских телеканалах. А родители перевели меня в школу при СибАДИ. Сказали, что с
музыкой надо завязывать, настраиваться на серьезную профессию. Для меня учеба в
этой школе была пыткой: сплошная математика, а я гуманитарий. Сделала втайне от
родителей несколько записей джазовых композиций и отправила в Нью-Йорк. К моему
удивлению, из Академии джаза написали: «Приезжай». Они меня готовы были
принять. Но мама сказала: «Какая Америка в 16 лет!». И я пошла в «Шебалинку». – В музучилище им. Шебалина учат академическому вокалу, а вы пели
эстрадные песни… – На вступительном экзамене надо было спеть два романса, и педагог
Раиса Чебаненко, прослушав меня, сказала: «Девочка моя, у тебя природно
поставленный голос». Раиса Карповна хотела сделать из меня оперную диву, а я
сопротивлялась. После занятий убегала и пела на концертах. Меня приглашали выступать
в Сургут. Пела с Валентиной Толкуновой, Валерием Меладзе. А после окончания с
мамой поехали в Москву, в консерваторию. 90-е годы, вузы начинают зарабатывать,
бюджетных мест всего несколько, а за деньги – пожалуйста. А тут позвонил друг и
одноклассник папы губернатор Ханты-Мансийского округа Александр Филиппенко: «Мы
открываем филиал Академии им. Гнесиных». Убедил с одного разговора. Я училась и
была солисткой коллектива «Югра-джаз». Поработала с Игорем Бутманом, с его
коллективом мы выступали в Болгарии. – А как оказались в Италии? – В жюри конкурса «Просторы Сибири» пригласили очень сильного
педагога «Гнесинки» Дмитрия Вдовина. Он со мной занимался, я ездила к нему на
мастер-классы в Москву. Однажды он предложил ученикам поехать с концертными
программами в Венецию. Эта поездка закончилась для меня поступлением в
Венецианскую консерваторию, которую я окончила с максимальными баллами. Во
время учебы много пела в оперных театрах, выступала с камерными программами в
Италии, Испании, Австрии. – И вышли замуж за итальянца. – Произошло все неожиданно. Я была нацелена на карьеру, и вдруг
эта встреча с Ларри. Муж по образованию архитектор, а его работа связана с
маркетингом. Он большой ценитель и знаток оперы. Когда мы познакомились, он
спросил: «Чем ты занимаешься?» – «Я оперная певица». Мне кажется, он не
поверил. А через две недели – фестиваль Моцарта. Я его приглашаю. Он приехал из
своего города Тревизо, услышал меня и был ошеломлен. Мы поженились, я родила
Петю – Пьетро. Для моего голоса это было благом, он стал мощнее. Я пела легкие
партии с колоратурой, а появился драматизм. Сын спрашивает: «Когда мы поедем в Омск?» – Как складывалась ваша певческая карьера? – Я пела во многих итальянских театрах. Там контрактная система – зовут
на определенную оперную партию. Меня часто приглашали не продюсеры, а дирижеры.
Знали, что я быстро учу. Звонят в понедельник: в пятницу нужно исполнить мессу.
Подготовиться за четыре дня: «В четверг увидимся на репетиции». Год с малышом я
не пела, а вернулась на сцену с оперой «Дневник Анны Франк» Григория Фрида.
Агент позвонил композитору: «Ваша соотечественница исполняет заглавную партию».
И прислал фотографии. Это была премьера оперы в Италии. А в 2012 году в
итальянской опере наступил кризис. Мало предложений, мы на год переехали в
Дубай, а потом меня пригласили в Лас-Пальмос, где музыкальная жизнь бьет
ключом, есть прекрасный оркестр. Для меня это было возрождением. И тогда же я
познакомилась с Майком Гарсоном – пианистом Дэвида Боуи. Прошла неделя со дня
смерти Дэвида. Мы созвонились, я предложила идею сделать посвящение Дэвиду в
классическом ключе. Ему понравилась эта мысль, говорит: «Приезжай завтра в мою
студию». А это в Лос-Анджелесе. Вызвала маму, оставила на нее сына и поехала.
Сегодня мы готовим с Майком новую песню – о любви. – А оперные планы у вас сегодня есть? – Есть. Года три думаю над тем, как спеть «Травиату» в необычном
ключе – с использованием электронной музыки. Эту запись буду делать в Италии.
Но помимо оперы буду продолжать эксперименты. Начали новый проект с Ильей
Трусковским. Илья окончил как пианист Академию им. Гнесиных и работает в
Голливуде, пишет киномузыку. Мы друг друга нашли, работаем над двумя песнями. – Песни о любви? – Нет, одна из них – о мечте. О душе, о том, что дает человеку
пищу для движения вперед. – Вам знакомо чувство тоски по родине?
– Конечно, знакомо. Мы по менталитету очень отличаемся. Все время скучаю по дому, по Омску. А сын спрашивает: «Когда мы поедем в Омск?». Очень ему здесь нравится. Самые тяжелые дни – новогодний праздник и 9 Мая. Хочется куда-то уехать, потому что иначе это пустые, выброшенные из жизни дни. В нынешнем году с сыном на 9 Мая поехали в Москву, прошли в «Бессмертном полку» с портретом двух дедушек Пети, с флагом. Сыну сшили форму образца 1942 года. Мы так долго ждали этого дня, что наслаждались каждой минутой в строю, пели фронтовые песни.
|