«Это не математика, а живой человек»

О том, почему 80-летним людям нельзя отказывать в операции и зачем лечить неизлечимо больных пациентов, рассказал торакальный хирург Клинического медико-хирургического центра, к. м. н. Илья Зятьков.

Автор Евгения МЕЛЬНИКОВА 

Фото Екатерины Голофаевой

Взять интервью у торакального хирурга КМХЦ Ильи Зятькова – задача не из легких. Рабочий день специалиста расписан по минутам, а между этими минутами – консультации с коллегами, внеплановый прием срочных пациентов, обсуждение внутренних вопросов.

«Давайте так, Николай Петрович. Принимайте вот эти препараты, следите за питанием, нагрузками, тяжелое не поднимайте, ремень туго не затягивайте. Если станет лучше – значит, продолжайте лечение. Если появится дискомфорт, то проходите обследование – и к нам…»

«Алло, Наталья Сергеевна, там приехала пациентка из Тары, посмотрите ее, пожалуйста, я подойду к вам минут через 15…»

«Вы ко мне? Подождать придется, я скоро освобожусь…»

Все это решается в течение пяти минут. По словам самого хирурга, это его обычный рабочий режим.

Безопасность и эффективность

– Илья Николаевич, сколько операций вы проводите в день?

– У меня два основных операционных дня в неделю, выполняю три-четыре операции в день. Зависит от их сложности и продолжительности.

– В январе вы впервые выполнили операцию по эндоскопической установке гастростомы тяжелобольному пациенту. Это сложная манипуляция?

– Пациенту была выполнена эндоскопическая гастростомия. Мы создали искусственный вход в желудок: установили специальную трубку – гастростому, через которую пациент будет получать питание. Она необходима людям, у которых по разным причинам есть нарушения проходимости пищевода или функции глотания. Раньше мы устанавливали зонд для питания хирургическим путем, делая разрез 4 – 5 см. При эндоскопической гастростомии пациенту под местной анестезией делается всего один надрез около 0,5 см. Процедура безболезненная, достаточно быстрая и не требует в последующем сложного ухода.

– Сколько таких операций вы уже выполнили?

– За месяц – четыре. Вот на прошлой неделе оперировали пациентку с редким неизлечимым заболеванием – боковым амиотрофическим склерозом. У нее из-за болезни ослабли мышцы, она не может глотать. Сами операции несложные, сложные пациенты. К нам они попали через фонд «Обнимая небо», причем в других больницах от них отказались.

Такие операции говорят о социальной ориентированности клиники. Они не требуют высочайшего мастерства от хирурга или дорогих расходных материалов. Главное – они улучшают самочувствие пациента, увеличивают продолжительность жизни.

Наша клиника заточена не только на высокотехнологичные методики и уникальные операции. Мы выполняем манипуляции, которые повышают качество жизни человека. И это очень важно. Сюда же можно отнести различные реконструктивные операции, установку и устранение трахеостом, колостом. Да, нередко это паллиативная помощь, и когда в наших силах ее оказать, мы не отказываем пациентам. Хотя сейчас все лечение идет по медицинским стандартам, сложные пациенты порой не укладываются в стандарт. К каждому мы подходим индивидуально.

– В чем преимущество эндоскопических операций?

– Во-первых, при проколах очень небольшая кровопотеря. Во-вторых, пациенту легче восстанавливаться. Но самое главное, что такие операции безопаснее. Когда раньше мы делали разрез, был высокий риск повредить зону, где проходят крупные сосуды, нервы, – ведь глазами их может быть не видно. При эндоскопической операции мы все видим через видеокамеру, еще и с увеличением. Сейчас до 70 процентов вмешательств мы проводим эндоскопически. И все равно это не математика, а живой человек, и все ходы мы стараемся просчитать заранее. Современные методики позволяют проиграть операцию виртуально и сделать прогнозы.

Высокое мастерство

– В 2016 году вы получили премию «Народный герой» после того, как спасли пациентку, получившую 17 ножевых ранений. Как часто с таким сталкиваетесь в работе?

– Неординарные ситуации возникают очень часто. Например, пациенты молодого возраста, 20–30 лет, с заболеваниями легких. Им требуется удаление части легкого. Но мы понимаем, что если в 20 лет мы уберем человеку легкое, то это глубокая инвалидность на всю оставшуюся жизнь. В последующие годы у него может возникнуть другое заболевание оставленного легкого: опухоль, туберкулез. И снова потребуется операция, а этой оставшейся части может не хватить для полноценного лечения. Поэтому очень актуальны органосохраняющие операции, когда мы убираем лишь небольшой сегмент органа. Но в процессе захватываются сосуды, бронхи, и приходится часть этих структур иссекать и сшивать между собой, чтобы сохранить их функции. Это называется бронхоангиопластическая операция. Она требует высокого мастерства от хирурга, зато позволяет улучшить качество жизни человека.

– Пациенты ценят такой подход?

– Не всегда. Люди разные: есть недовольные, есть те, которые намучились от своей болезни или исходно агрессивные. Сейчас процветает пациентский экстремизм, когда люди пытаются судиться с больницами и врачами, чтобы получить деньги. Адекватных регулирующих механизмов, которые бы защищали врачей, у нас нет.

Например, пациент обследовался, потратил время, пришел к нам. Мы видим у него противопоказания к операции. Отправляем домой, а он пишет жалобы во все инстанции. Мы отвечаем на них. Это отнимает огромное количество времени, которое можно было бы потратить на помощь больным…

Фактор риска

– Пожилой возраст является противопоказанием к операции?

– Недавно мы удаляли долю легкого с опухолью мужчине, которому почти 80 лет. Да, это опасная операция в таком возрасте, но если бы мы не прооперировали его, он через год-два умер бы. Риск был высокий, мы обследовали пациента, долго готовили, настраивали его. И надо сказать, что перенес операцию он хорошо, на днях выписываем.

Раньше пациентам в 60 лет мы резекционные операции на легких не делали. В последние лет 25 отношение изменилось – все зависит от функциональных особенностей человека: сможет ли он перенести операцию? Может быть, он после нее еще лет 20 проживет.

– На что необходимо обратить внимание здоровому человеку, чтобы не пропустить опасное заболевание?

– Если есть жалобы на изжогу, частую отрыжку, непрохождение пищи. Если есть кашель, поперхивание, которые длятся больше недели-двух, то надо обратиться к врачу и обследоваться. Кашель, к примеру, может быть результатом гастроэзофагеальной рефлюксной болезни – когда из желудка содержимое забрасывается в пищевод. Некоторые пациенты чувствуют изжогу, боль. А у некоторых болезнь протекает бессимптомно – только кашель по утрам с зеленой мокротой. Начинаешь заниматься пациентом, и выясняется, что ночью из желудка в пищевод идет заброс, человек все это вдыхает во сне и утром кашляет. Тогда операцию надо делать не на легких, а на желудке или пищеводе.

– Илья Николаевич, коллеги говорят, что, если вам показать, как делается операция на сердце, вы сможете выполнить и ее…

– Кардиоторакальная хирургия – это единая область. Органы грудной клетки, трахея, пищевод – все очень близко расположено. По сути, бронхоангиопластическая хирургия, которой мы занимаемся, – это работа с сосудами, которые отходят от сердца. Перикард (наружную оболочку сердца) мы тоже оперируем.

Недавно у нас был пациент с новообразованием, которое, как мы считали, исходило из перикарда. Начали эндоскопическую операцию через прокол, но потом увидели, что опухоль все-таки исходит из сердца. Поэтому мы перешли на открытую операцию: хирургические навыки, знания и возможности больницы нам это позволяли. Мы убрали пациенту опухоль вместе с небольшим кусочком миокарда. Операцию провели на работающем сердце, без подключения аппарата искусственного кровообращения. Я сам оперировал – кардиохирург не успел бы приехать.

 СОВЕТ:

Обязательно проходите флюорографию раз в год. Современные аппараты настолько безопасны, что доза облучения сопоставима с нагрузкой, которую мы получаем при авиаперелете. Регулярно, особенно по достижении 40-летнего возраста, нужно делать ФГДС. Эти обследования позволяют выявить очень много заболеваний внутренних органов на ранних стадиях. Чем раньше поставлен диагноз, тем проще его лечить и больше шансов у человека на полное выздоровление.

ДОСЬЕ «ОП»:

Илья Зятьков – торакальный хирург, кандидат медицинских наук. В 1998 году окончил ОмГМА. Победитель конкурса «Лучший врач года» в номинации «Хирургия» (2009 год). Победитель конкурса «Народный герой» номинации «Профессионализм» (2016 год). Стаж работы в профессии – более 25 лет.