«Песня – любовь моя»

Ираида Трофимовна оказалась в числе 15 омичей, удостоенных такой высокой чести.

Стаж – 65 лет

С 1994 года и до кончины в 2002 году Ираида Трофимовна руководила хором ветеранов войны, труда и любителей пения. Она создала этот уникальный в России коллектив из 260(!) певцов. А теперь он носит ее имя.

Хоров за свою жизнь Ираида Трофимовна организовала не один, не два – наверное, десятки. Не принимала чужие коллективы, а именно начинала с нуля, «выводила в люди». И проработала 64 года, и только по своей профессии.

Цифра эта просто поражает. Много ли вы, уважаемые читатели, встречали людей с таким стажем? И при этом всегда были энергия, оптимизм, неутомимость. И при этом она никогда не выглядела усталой, всегда – красивой и элегантной.

Дома у Ираиды Трофимовны был настоящий музей истории омской культуры и ее собственной жизни. И самая большая часть посвящена Омскому хору.

– Я считаю Омск певческим городом, с большими традициями хоровой культуры, – рассказывала Ираида Трофимовна и в подтверждение показывала фотографию 1950 года. В сквере Сибзавода тогда прошел праздник хоровой музыки, в сводном хоре пело пять тысяч человек. А на таком же омском празднике в 1951 году в Парке культуры хор был уже в десять тысяч исполнителей! Руководила всем этим действом Елена Владимировна Калугина, а помогали ей еще девять дирижеров, Иванова в том числе. Последние лет двадцать все, кто побывал в Прибалтике, восхищаются тамошними певческими праздниками, но мало кто помнит, что ничуть не хуже они проходили в Омске.

Тогдашний секретарь обкома партии Киселев очень любил хоровое пение и покровительствовал его развитию в Омске.

Как родился Омский хор

Ираида Трофимовна была ученицей Калугиной и работала хормейстером Академического хора филармонии, которым руководила Елена Владимировна. Был тогда у нас и такой профессиональный коллектив. Про то, как и почему создавался Омский русский народный хор, сейчас, спустя 60 лет, ходит немало легенд. И большинство создано позднее, с использованием творческой фантазии. Может, выходит и красиво, но правда такова. В наш город приехал с концертом совсем еще молодой Уральский русский народный хор, и все были восхищены его выступлениями. А чем хуже омичи? И разве у нас меньше талантов?

Елена Владимировна Калугина никогда раньше не работала с народным хором. Но ее попросили, и она взялась за эту, на первых порах очень для нее трудную задачу. И все у нее вышло, потому что и она сама полностью отдалась новому делу, и поддержка была заинтересованной, искренней – и от властей, и, главное, горячо откликнулись омичи и жители районов области. Предлагали песни, исполнителей, любую помощь.

Все это происходило на глазах Ираиды Трофимовны, хотя она все еще продолжала работать в Академическом хоре, а в народный возглавить хоровую группу ее позвали за четыре месяца до первой поездки за рубеж – на IV Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Бухаресте.

– Мы работали со смещением времени суток, – вспоминала Ираида Трофимовна. – На прослушивания приходило по двести человек, а надо было выбрать двух-трех. Мы ездили по области и встречались со сказителями, хранителями старинных песен. Как нам помогала Анна Мартынова из Крутинки! Собирала песни, пела их Калугиной, мне. А в Красноярке жил Николай Федорович Чернаков, который впоследствии был принят в штат Омского хора на должность фольклориста. Николай Федорович ходил в косоворотке, говорил, что он родом из ямщиков. Но при этом – энциклопедическая образованность, уникальные книги в библиотеке. Он собирал и передавал нам песни и танцевальные сюжеты. «Прялочка», «Чиж», «Медведь», «Любовь-трава», «Воротница» – все эти танцы по его рассказам были поставлены.

Ездили мы в Горьковское, Оконешниково, Тару. Приедем – в райкоме, отделе культуры, спрашиваем: «Где живут у вас песенники?» И едем к этим людям. Даже шаг старинного хоровода изучали. Чтобы запомнить, водим вдвоем с Еленой Владимировной. Любили бывать в селах, где не было даже радио, не то что телевизоров. Там старинные мелодии сохранялись в чистоте. Нет транспорта – идем пешком. Вот эти экспедиции и помогали сделать наш Омский хор неповторимым, близким по духу русской традиции.

Маленькие шедевры

Однажды на репетиции хора была профессор Московской консерватории. Она была несказанно удивлена, как Калугина и Иванова распевали с хором песни. Так не делалось нигде. Певцы пели по нотам. А в Омском хоре попробовали обучить хористов нотной грамоте, стали репетиции проводить, как положено, – и отказались от этого. Что-то пропадало – задушевность, теплота, подлинность чувства. Вот и распевали, бережно сохраняя народную манеру исполнения, которая предполагает даже и вздох посреди музыкальной фразы, когда душа просит. И выходил замечательный музыкальный узор с красками тембров, регистров.

Муж Ираиды Трофимовны, Виктор Иванович Иванов, был первым музыкальным руководителем Омского хора и писал для него замечательные песни. Кто из омичей не знает эту, написанную на стихи Якова Журавлева:

Погас закат за Иртышом,

Над степью звезды ранние.

Ах, почему ты не пришел

Сегодня на свидание?

Эту песню сегодня поют по-разному. А первое исполнение было женским квартетом, без музыкального сопровождения. И такая чистая, искренняя девичья грусть передавалась слушателям со сцены, трогала до глубины души. Бывало, доставали платочки. А потом неизменно – тишина в зале и шквал аплодисментов. Зрители не знали, каким трудом, а порой наитием рождались такие маленькие шедевры, но они безошибочно чувствовали: это настоящее, это душа народная являет себя в искусстве.

В первые годы существования Омского хора после концертов оставались в зале люди, которые хотели поделиться с артистами своими песнями. А на концерт как было трудно попасть! Сегодняшние омичи вряд ли поверят, но это было так: билеты на эстрадные концерты давали в нагрузку к билетам на Омский русский народный хор. А эстрадные концерты были хорошие: филармония приглашала самых популярных певцов Советского Союза. Но дефицитом были билеты не на них, а на своих любимых артистов.

В Карнеги-холле концерт сорвали

– Я побывала больее чем в 20 странах, – говорила Ираида Иванова. – И везде у нас был успех. И всегда мы тосковали по дому и рвались поскорее на Родину. Сядем в самолет: «Ура! Домой!» И от радости стучим ногами и руками так, что стюардессы охают.

Я спросила:

– Ираида Трофимовна, а в каких странах лучше принимали?

– Во всех, куда бы мы ни при-ехали.

– А говорят, в Австралии был особенный триумф. И когда вы спели австралийскую песню, в газетах писали, что в исполнении Омского хора она достойна быть гимном.

– Было. Мы к каждой зарубежной поездке разучивали одну песню на языке той страны, куда едем. А в Австралии принимали очень тепло, наверное, потому что там было много потомков русских эмигрантов. Они плакали на концертах.

– Но в Америке-то вам устроили провокацию во время концерта. Были напряженные отношения в политике, холодная война.

– Все запомнили этот эпизод, потому что о нем писали в газетах. А ведь мы в 1971–1972 годах выступили в 60 городах США – и везде шли на ура. А неприятный эпизод случился в Карнеги-холле.

Идет концерт. Артисты на сцене исполняют «Ямщицкую пляску», мы, руководители, за кулисами. Вдруг звонок: «Концерт необходимо прервать. Заложена мина». Импресарио говорит: «Надо останавливать концерт». Стали совещаться, делать это или нет. И вдруг у наших танцоров, исполняющих трюки, слезы полились из глаз, и неприятный запах почувствовался в зале. Прервали концерт, вызвали саперов… Интересно, что перед концертом, как нам рассказали, скупали в кассах билеты, чтобы в зале было поменьше зрителей. И мы видели людей с плакатами, которые выкрикивали лозунги против нашей страны. А потом, после концерта, американцы подходили со словами благодарности и дарили сувениры. И наши артисты в одном таком благодарном зрителе узнали человека с плакатом. Удивились, а он говорит: «Вы работали, и я работал, мне платили деньги, чтобы я протестовал. А ваше искусство мне очень понравилось, и я хочу вас отблагодарить».

С гастролей приезжали похудевшими

Их принимали президенты, видные политики и артисты. Они испытали мгновения настоящей славы.

– Когда в Бухаресте из 33 народных коллективов со всего мира наш Омский русский народный хор признали лучшим, у нас была такая гордость за нашу страну, за русское искусство: – вспоминала Ираида Трофимовна.

Не за себя, талантливых, какими на самом деле были. За национальное культурное достояние, которым так восхищается весь мир. Это были моменты патриотизма, которых никто не стеснялся.

Эти высокие чувства, конечно, унижал быт. В гостиницах варили супы из пакетиков и консервов, возили с собой кастрюльки и кипятильники. Этажи шикарных отелей пронизывали запахи дешевой кухни, и прислуга недовольно, с гримасами на лице бросала: «Русские приехали». В том смысле, что эти нищие русские не могут себе позволить даже обеда в ресторане. А они копили суточные, чтобы что-то купить и привезти домой, других денег не полагалось.

По Омску ходили слухи о богатстве артистов хора, о том, какими радостными они вернулись из очередной поездки за границу. Говорили: «Все вернулись в дубленках!» Тогда это была одежда невиданной роскоши. А на самом деле на одну дубленку или шубу хватало только семейной паре, и то при условии строжайшей экономии.

Гастроли были вместо диет, никто не поправлялся.

На всех фотографиях тем не менее артисты из Омска выглядят очень достойно, совсем не так, как наши туристы, попавшие чудом в 60–70-е годы на Запад.

– У вас, наверное, была своя портниха? – спрашивала я Ираиду Трофимовну.

– Не было, и нарядов много тоже не было. Привозила сувениры, кукол в национальных костюмах. Правда, однажды и шубу.

То богатство, о котором судачили (хотя беззлобно) земляки, – это милые сердцу вещицы, ценные как память пережитом, встречах, о дальних странах. Российские туристы совсем иные вещи привозят нынче.

Как-то, желая приодеть артистов перед поездкой в Германию, их привели в ГУМ, разумеется, с особого входа, в отдел для избранных. Все женщины, зная, что будут приглашены на прием, выбрали себе по вечернему платью. Откуда сибирячки знали, что такое вечернее платье в Европе? Думали, что оно должно быть черным, такое каждая и купила, фасоны разные, а цвет один. А в Германии у них спрашивают: «У вас что-то случилось? Горе? Поэтому все в трауре?»

Из жизни не выкинешь: были в ней высокие моменты, были смешные. Простоты и наивности чего стесняться? Но не было в жизни Ираиды Трофимовны Ивановой безделья, скуки или даже сколько-нибудь долгих периодов без доброй цели, к которой следует стремиться.

Это время забыть нельзя

Она создала хор омской милиции. И в прибалтийские республики этот коллектив пригласили только потому, что тамошние руководители культуры изумились: «Как? Одна женщина и сто мужиков-милиционеров! Надо посмотреть, как возможно, чтобы она ими руководила». Увидели и выразили Ираиде Трофимовне свое искреннее восхищение: «А мы думали, так не бывает!»

К 80-летнему юбилею Ираиды Трофимовны ее ученики, поклонники, почитатели вспомнили множество примеров того, как эта волевая и умная женщина повлияла на их жизнь. Было, например, письмо из США от участницы хора, который И. Т. Иванова вела в школе № 66, Анны Торбан: «Прошло более 50 лет, как я пела в нашем чудесном хоре под вашим необычайно чутким руководством. Это время забыть нельзя…»

А идея нынешнего большого хора ветеранов долго витала в воздухе. Были отдельные небольшие коллективы, но, чтобы поднять такой большой коллектив непрофессионалов, нужна была отвага. Смелый человек нашелся один – Иванова. Этот хор ветеранов войны, труда и любителей пения она вела с дочерью – хормейстером Лидией Викторовной Великановой, которая сегодня является художественным руководителем коллектива имени Ираиды Трофимовны Ивановой.

Сначала занятия проводились в ДК «Молодежный». Он был запущен и уже готовился к перестройке под театр «Арлекин». Репетировать приходилось в холоде, а случалось, и свет отключали. Не привыкшие пасовать перед трудностями ветераны упорно продолжали в положенное время приходить в ДК не меньше чем по 200 человек, хотя петь приходилось в шубах. Однажды отключили свет во время репетиции. Тогда хормейстеры засучили рукава, чтобы в темноте поющим были видны их руки, приоткрыли дверь в коридор и на сквознячке довели занятие до конца.

Она не позволяла себе болеть – ее ждут люди. Говорили: ее трудно «прочесть», то есть догадаться о нездоровье, неважном настроении. Это был многолетний профессиональный навык: не позволять себе расслабляться. Зато когда хор пел песню Пахмутовой «Поклонимся великим тем годам», слушатели говорили, что она звучит, как молитва. Впечатление гораздо сильнее, чем от исполнения этого же произведения профессиональным и знаменитым военным хором, который часто показывают по телевизору. Она сумела угадать, что жизненный опыт и чувства ее артистов смогут сотворить чудо нового рождения этой песни.

Патриотизм – это любовь

Ираида Трофимовна от мамы, родных знала множество историй из омского прошлого. Мама пела в церковном хоре, регентом которого был Николай Успенский – дядя известного композитора Владислава Успенского. Иванова рассказывала малознакомые нынешним омичам, только в памяти старожилов сохранившиеся эпизоды о строительстве и взрыве Успенского собора. Она знала всю или почти всю историю омского хорового пения. Больше всего любила патриотические и лирические песни. Огорчалась, когда за русскую песню пытались выдавать нечто пошловатое – вроде «Ты скажи, че те надо». И в русском языке совсем не принимала модных словечек: «круто», «нормально». Эта некоторая старорежимность ей очень шла.

Любовь к песне, к России, к родному городу – этим она всегда жила. И когда было время – о патриотизме говорили с оттенком некоторой иронии, она не стеснялась в нем признаваться. Она с этим чувством прожила жизнь, не расставаясь. А ведь в его основе – любовь.

ДОСЬЕ «ОП»

Ираида Трофимовна Иванова (1919–2002 гг.) окончила Омское музыкальное училище. Во время войны работала артисткой хора в эвакуированном в Омск театре им. Евгения Вахтангова, хормейстером в воинских частях. Руководила хором школ № 8, 66, хором Военно-ветеринарного училища.

В течение 23 лет была главным хормейстером Омского государственного русского народного хора. Под ее руководством выросли солисты, которые к 1958 году получили звание заслуженных артистов РСФСР: М. Селиванова, Т. Гольцова, А. Малахов, Л. Шароха, Т. Верская, Е. Сонина, В. Мартынов.

Лауреат IV Всемирного фестиваля молодежи и студентов, лауреат Государственной премии РСФСР имени М. Глинки, заслуженная артистка РСФСР, победитель конкурса «Омич года» (1997 г.), почетный гражданин Омска, награждена семью медалями.