Лауреат премии за лучшую мужскую роль имени народного артиста СССР А. Щеголева о жизни до, во время и после карантина.
Сравнительно недавно были объявлены лауреаты областного фестиваля-конкурса «Лучшая театральная работа по итогам 2019 года». Премии за лучшую мужскую роль имени народного артиста СССР А. Щеголева удостоен ведущий актер «Галерки» Артем Савинов.
Сегодня Артем гость «ОП».
«Мой репертуар»
– Артем, совершим небольшой экскурс в прошлое. Откуда вы к нам приехали?
– Почти всегда жил в Екатеринбурге, туда родители меня привезли в полуторагодовалом возрасте из Москвы, где они учились в авиационном институте. В Екатеринбурге я жил до окончания театрального института. Там у меня самая близкая родня: мама, папа, младший брат с семьей, моя замечательная бабушка, и я считаю, что моя родина – это Урал. Хотя родился в Москве.
– Как получилось, что вы переехали в Омск?
– Обычно на дипломную декаду в институт приглашают режиссеров, художественных руководителей театров. К нам на курс не пригласили никого. Так получилось. А вот на показ дипломных работ нашей параллели приезжал Владимир Федорович Витько. Ему кто-то показал фотографию нашего курса, и Владимир Федорович указал на двух человек. Среди них меня не было. (Смеется.)
После госэкзамена мы отправились на вольные хлеба, поехали в Москву, Питер. Может, где-то даже понравились, но там не решались фундаментальные вопросы, где жить. Мифы о Москве и Питере у меня сразу рассеялись, я еще поехал пробоваться в Новосибирск, но одновременно позвонил своим знакомым, тоже выпускникам нашего института, которые уже работали в «Галерке» в Омске. И они сказали: «Приезжай». Дали телефон Владимира Федоровича. Мы приехали втроем: я и два сокурсника. Взяли всех. Единственное, что мои однокурсники через три месяца работы уехали, а я остался до сих пор. Омск решил все мои серьезные вопросы.
В лице «Галерки» я нашел и репертуар, который меня устроил, – я думал, что уже нет такого, что кто-то занимается только русской классикой. Когда приехал в Омск, очень много смотрел видеозаписей спектаклей театра, мне было интересна его история, как это развивалось, какую мысль Владимир Федорович несет в спектаклях.
– Вы приехали в театр, у которого на тот момент не было своего помещения. Началась реконструкция. Это не смущало?
– Я застал еще старое здание, даже успел в нем порепетировать сказку. Потом был ДК «Шинник», Дом актера.
Может, кого-то другого такая жизнь не устроила, а у меня всю жизнь так. В музыкальной школе долгое время не было своего здания; я поступил в институт – и у нашего мастера не было аудитории, мыкались по разным классам. Но ведь важно не то, что тебя окружает, важно, что ты играешь, важен сам факт работы.
Если спросите, какое место у меня самое любимое в этом театре, то не поверите. Далеко не в гримерке и не в буфете, как говорят многие. Мое любимое место – это склад декораций. Я по нему хожу, я в нем готовлюсь к спектаклю, в нем играю на каких-то музыкальных инструментах, что-то пишу, сочиняю. Люблю, когда меня окружают искусственные стены, которые просто навалены в одном месте, люблю фортепиано, которое перекочевало из «Шинника».
«Играю одних мерзавцев»
– За 12 лет служения в «Галерке» вы сыграли более 60 ролей. Это и большие, главные роли, и роли второго плана, и эпизоды. Играете и в спектаклях детского репертуара. Когда идет распределение ролей, внутри нет такого: «Я – ведущий актер, почему должен играть зайца?»
– У каждого актера есть список ролей, которые он хотел бы играть. Скоро мы поставим «Бесприданницу», и Карандышев есть в моем списке. Когда Егор Витько спросил, хотел бы я сыграть Карандышева, я с восторгом ответил: «Можешь даже не спрашивать».
У меня никогда такого нет – «я это не буду играть». Я совершенно спокойно могу уйти с одной роли на другую – второго плана, например. А чем плохи все зайцы? На самом деле многие актеры недооценивают эпизодическую роль. Только эпизод позволяет использовать яркие краски, яркими мазками должны быть вставные эпизодические роли. Это потрясающе. Они всегда сильно украшают спектакль. Только эпизод во «Фроле Скобееве» мне позволяет говорить странным голосом, делать моего подьячего недочеловеком, гадиной и скотиной. Я, в принципе, играю одних мерзавцев. Это подлецы, мерзавцы, проходимцы.
А когда ты делаешь роль большую, тебе ее надо распределить по всему спектаклю, не переперчить, не пересолить.
– Такой, наверное, можно назвать главную роль, за которую вы получили звание лауреата на третьем внутритеатральном фестивале «Галерки» и на областном фестивале-конкурсе. Речь о Свириде Петровиче Голохвастове.
– Роль шла очень трудно, даже мучительно, мы очень долго находили с Николаем Петровичем (режиссером Парасичем. – Прим. ред.) общий язык. Откровенно друг друга не понимали, репетиции были болезненные, но потом мы пришли к общему знаменателю – и все пошло. Надо сказать, что Николай Петрович большую лепту в это внес. Он все время мне говорил: «Тема, почему ты не двигаешься? Твой герой все время прыгает, порхает». Естественно, дала плоды и работа с балетмейстером Женей Тимошенко, замечательным другом моей семьи. Первый танец Голохвастова получился всего за две репетиции. Работе с тростью обучают в институте, и для меня это была не новость.
И все начало складываться, я понял, что эта роль не такая, когда ты ее силком придумываешь, а когда роль начинает получаться в процессе. У меня так стало складываться не так давно, года три назад, когда мы с Кириллом Витько делали его спектакль «Провинциалка». Там вообще была какая-то магия, он давал очень точные задания, и через две-три репетиции мой граф Любин получился сам собой. Это какие-то тандемные вещи: режиссер – актер. Отдельно режиссер не придумывает спектакль, отдельно его не играет актер. В каждом театре собирается именно тот ансамбль, который может играть именно эти вещи.
– Вы цените партнерство на сцене?
– Есть люди, с которыми ты работаешь давно и знаешь, что от них ждать в репетиционном процессе, что будет на выходе, ты понимаешь, что с человеком происходит на сцене. Партнерство важно, это ощущение того, что тебя человек понимает. Театр – это ансамбль, еще раз подчеркну, и он получается только из-за ансамбля.
Полноценный омич
– Перейдем к партнерству в жизни. Ваша жена Даниэль тоже актриса театра. Сейчас она в декретном отпуске, и все замечают, что Савинов после премьер и спектаклей всегда торопится домой.
– С Даниэль я познакомился в Екатеринбурге, она младше меня на два курса. Когда пришло время знакомить ее с родителями, они сказали: «Свою привел». Сразу приняли. Когда уехал в Омск, Даня сильно переживала, я сильно переживал, в итоге после моего отъезда она переехала жить к моей бабушке, рядом с моими родителями. Спустя год мы поженились в Екатеринбурге, еще спустя год я привез ее сюда. У нас две дочери. Старшей, Ясении, восемь лет, младшей, Авроре, год. Абсолютно две разные девочки. Ясения – девочка в кубе, где-то аккуратная, где-то очень спокойная, а Аврора – это тайфун, которой надо все и сразу.
Что касается посиделок после премьер, я их не очень люблю, не понимаю закулисно-театральные разговоры. Искусство происходит только на сцене. И больше нигде.
– Вы 12 лет живете в Омске. Стал ли за эти годы город своим?
– С недавних пор я полноценный омич – по прописке. Кроме того, мне весьма симпатизирует этот город. Я не понимаю людей, которые рвутся в столицу. Тогда они должны понимать, что смогут выдержать этот темп. А с другой стороны, почему ты не можешь задавать себе этот темп здесь и делать прекрасные вещи?! Ведь совершенно без разницы, где ты растешь, где ты хорошо умеешь делать то, ради чего этим занимаешься.
«Хочется на сцену»
– Уже третий месяц все мы находимся в режиме самоизоляции. Театр закрыт, вы дома. Чем занимаетесь?
– У меня нет такого, что я сижу и ничего не делаю. Доделал гарнитур на кухне, какие-то косметические вещи. Доделал – и все. Но я учусь в своем же Екатеринбургском театральном институте, но уже на режиссера. Поступил на курс к Николаю Владимировичу Коляде. Он задал три задания, два до карантина. Поэтому я занимался учебой.
Снял короткометражку. Написал две пьесы, пишу третью. Посмотрел какие-то спектакли по видео. Учился играть на австралийском народном инструменте диджериду, читаю «Хождение по мукам», по этому роману будет дипломный спектакль. Читать удается, когда младшая в коляске спит: я ее качаю и электронную книгу читаю.
– За время самоизоляции соскучились по театру, аплодисментам зрителей?
– Да, очень хочется на сцену. Я думаю, осенью вы это сразу увидите. Ошалелых актеров, которые, как голодные, пытаются сразу сожрать кусок мяса, так и мы будем пожирать зрительскую энергетику. Наверное, так и будет.
