На открытие памятника Ульянову в Тару приехала Елена Ульянова – президент фонда «Народный артист СССР».
На открытие памятника Ульянову в Тару приехала Елена Ульянова – президент фонда «Народный артист СССР».
Дочь Михаила Ульянова приезжает в Омск и Тару на все события, связанные с его именем.
Звездные роли
– Какие роли Михаила Александровича вам особенно дороги?
– Бесспорно, любимый фильм с участием отца – «Бег». Генерал Чарнота – это такой уникальный актерский опыт. Еще, конечно, «Ворошиловский стрелок». И фильм, который не так хорошо известен, – «Последний побег». Там отец потрясающе играет руководителя ансамбля в школе для трудных подростков, который принимает участие в судьбе одного мальчишки, оказавшегося никому не нужным. Героя не понимают ни жена, ни зять, а он смешной, немного странный, тратит свою душу так, что сердце не выдерживает. А из театральных ролей я люблю его Ричарда III и Шмагу из спектакля «Без вины виноватые».
– Михаил Александрович рассказывал: в роли Шмаги он первый раз в жизни вышел на профессиональную сцену в Омске. И эта же роль стала последней, сыгранной им в Театре имени Евгения Вахтангова весной 2005 года. Сказал: вот так странно закольцевалась моя актерская биография. А Шмага – это провинциальный актер…
– Отец вложил в этот образ все свое понимание актерской профессии: есть радость, а есть и горечь. Почему Ульянов состоялся? Я объясняю это так. Бог отмечает талантом избранных, дает им ниточку, за которую можно уцепиться, вытащить и сделать себя. Не все используют этот шанс, не все слышат глас Божий. Но тот, кто цепляется зубами и прилагает огромные усилия, чтобы вырастить свой талант, становится великим в своем деле. Таким был отец.
– Когда смотришь его ранние работы, например, в фильме «Дом, в котором мы живем», вызывает удивление: он играл зрелых героев, даже когда был молодым. Ни одного легкомысленного персонажа. Почему?
– Он всегда был солидным, серьезным, сосредоточенным, что и видели режиссеры. Похоже, это наша фамильная, ульяновская, черта. Я росла страшно серьезной девочкой. Замкнусь – мне хорошо. Спрашивают: «Лена, у тебя что-то произошло?». – «Ничего не произошло».
Вне сцены
– Михаил Александрович производил впечатление человека, которого совершенно не переменила слава…
– Так и было. В Москве он оставался сибиряком. Мог себе позволить быть самим собой, не играть, ничего не изображать вне сцены, а просто жить, честно и с достоинством.
– В Омске рассказывают немало случаев, когда Михаил Александрович помог землякам в трудной ситуации. Вы знаете такие примеры?
– Их множество. В коридорчике нашей квартиры висел на стене репертуар вахтанговского театра. И против каждой даты была приписочка: сходить туда-то. Он хлопотал о квартирах, телефонах, путевках, докторах для артистов. Просить было не в его характере, но и отказать людям он не мог. Собирался и говорил: «Иду торговать лицом», имея в виду, что знаменитому актеру, исполнителю роли маршала Жукова, не откажут. Был такой принцип: можешь или нет, даже если болен, – встань и иди.
– Каким он был в семье?
– Любящим, внимательным. Знаете, в театре до сих пор помнят: когда я родилась, он был занят в спектакле «Иркутская история». Там у его героя Сергея есть реплика: «Валька-то, Валька моя, сына родила!». А он вылетел на сцену и закричал: «Алка-то, Алка моя, дочку родила!». Не смог сдержаться от радости. Конечно, получил выговор.
– Есть такое мнение, что ваша мама, вахтанговская актриса Алла Парфаньяк, пожертвовала сценической карьерой ради мужа. Это правда?
– Так и было. Мама была очень хорошей актрисой и потрясающе красивой женщиной. Она встретила отца мальчишкой, почему-то увидела в нем великого актера и пошла за ним. Мама была женой знаменитого Николая Крючкова, за ней ухаживал Марк Бернес, ее осыпал букетами Александр Вертинский, к ней был неравнодушен Леонид Утесов. Она относилась к этому вниманию легко, как королева. Отчего в жизни королевы появился никому не известный сибирский паренек – загадка. Или ее великая интуиция. Алла Петровна никогда не бросала мужа, подставляла ему плечо, отдавала душу. Да, пожертвовала карьерой, жила его интересами. Папа посвящал ей стихи.
– Почему вы нарушили правило, сложившееся в актерских семьях: дети идут по стопам родителей?
– Поняла, что играть смогу, но я не талант. В детстве моя компания – это Антон Табаков, Денис Евстигнеев. Мы даже в шутку придумали клуб детей знаменитых родителей. Друзья-приятели поступили в актерские вузы, а сегодня Антон – ресторатор. Я поступила в Московский полиграфический институт на специальность «Художественно-техническое оформление печатной продукции». После окончания сначала работала в «Собеседнике», потом 11 лет в «Аргументах и фактах», арт-директором. Оформила около 200 книг, занималась офортом.
– В 2005 году Михаил Александрович приезжал с театром в Омск в последний раз. В его облике появились аскетические черты мудрого старца. Он был особенно внимательным ко всему новому, что появилось в Омске. Он приезжал на родину прощаться?
– Наверное. Но в моей памяти он остался таким, каким был всю жизнь, до болезни: сильным, жизнелюбивым. Я часто вспоминаю его слова: «Знаешь, Ленка, мы живем на юру». Я спросила: «Что это такое, папа?» Он ответил: «Горка, где дуют все ветра. Нужно научиться выдерживать их напор, научиться отличать правду от лжи и не сходить с ума от обиды. Выстоять, сжав зубы, несмотря ни на что». В последний месяц его жизни у его любимой внучки Елизаветы родились двойняшки Настя и Игорь. Я сказала папе об этом, он понял: род Ульяновых продолжается. Отец был таким мощным человеком, что вместо него на этот свет пришли сразу двое.
В полнолуние, на Патриарших
– Быть дочерью Михаила Ульянова – счастье или тяжелая ноша?
– Когда я вижу тепло, внимание, интерес, встречаюсь с людьми, которые хранят память об отце, думаю, как трудно соответствовать: дочь Ульянова – не Ульянов. Но нужно. Для меня сейчас самая главная задача – хранить память об отце. Это то, что меня держит в жизни. Был пожар в расположенном на первом этаже нашего дома «Макдоналдсе», в квартире разорвало стену, все покрылось толстым слоем копоти. Но я восстановила квартиру и кабинет отца на 100 процентов. А в Таре… Я иду по улице и думаю: здесь, наверное, ходил папа. Город на севере Омской области, мне казалось, на краю земли, оказался таким теплым, гостеприимным, помнящим Михаила Александровича Ульянова.
– Как родился фонд «Народный артист СССР»?
– Мистическая история. Когда отца не стало, мы ночью, в полнолуние случайно встретились на Патриарших прудах с Сашей Филиппенко. Он сказал: «А почему бы тебе не открыть фонд имени отца?». Я удивилась: я далека от фондов и от актерства. Он убеждал – я отнекивалась. Это вообще трудно: открыть фонд. Прошло полгода – и фонд был. Все произошло легко. Появились идеи, люди, появилась сверхзадача. Мы уже сделали немало добрых дел.
– Вы подарили Северному театру одежду и знаменитые трости отца, с которыми он снимался в «Ворошиловском стрелке». В Муромцевской библиотеке имени Михаила Ульянова – больше 800 книг с автографами знаменитых писателей – тоже ваш дар. Что передадите в Дом-музей?
– Подарков не бывает много. Я храню и оберегаю все, что связано с отцом. И, конечно, передам в музей максимально возможное количество вещей, рукописей, афиш, книг. Для меня это даже не долг, а искреннее желание отдать городу отца все, что нужно. Трудно было поверить, что создание Дома-музея Михаила Ульянова возможно. Казалось, что экспозиция в театре – единственный вариант. Новость о Доме-музее потрясающая, и я благодарна всем, кто эту идею выносил и готов воплотить.
Светлана Васильева
Фото Евгения Кармаева
Дочь Михаила Ульянова приезжает в Омск и Тару на все события, связанные с его именем.
Звездные роли
– Какие роли Михаила Александровича вам особенно дороги?
– Бесспорно, любимый фильм с участием отца – «Бег». Генерал Чарнота – это такой уникальный актерский опыт. Еще, конечно, «Ворошиловский стрелок». И фильм, который не так хорошо известен, – «Последний побег». Там отец потрясающе играет руководителя ансамбля в школе для трудных подростков, который принимает участие в судьбе одного мальчишки, оказавшегося никому не нужным. Героя не понимают ни жена, ни зять, а он смешной, немного странный, тратит свою душу так, что сердце не выдерживает. А из театральных ролей я люблю его Ричарда III и Шмагу из спектакля «Без вины виноватые».
– Михаил Александрович рассказывал: в роли Шмаги он первый раз в жизни вышел на профессиональную сцену в Омске. И эта же роль стала последней, сыгранной им в Театре имени Евгения Вахтангова весной 2005 года. Сказал: вот так странно закольцевалась моя актерская биография. А Шмага – это провинциальный актер…
– Отец вложил в этот образ все свое понимание актерской профессии: есть радость, а есть и горечь. Почему Ульянов состоялся? Я объясняю это так. Бог отмечает талантом избранных, дает им ниточку, за которую можно уцепиться, вытащить и сделать себя. Не все используют этот шанс, не все слышат глас Божий. Но тот, кто цепляется зубами и прилагает огромные усилия, чтобы вырастить свой талант, становится великим в своем деле. Таким был отец.
– Когда смотришь его ранние работы, например, в фильме «Дом, в котором мы живем», вызывает удивление: он играл зрелых героев, даже когда был молодым. Ни одного легкомысленного персонажа. Почему?
– Он всегда был солидным, серьезным, сосредоточенным, что и видели режиссеры. Похоже, это наша фамильная, ульяновская, черта. Я росла страшно серьезной девочкой. Замкнусь – мне хорошо. Спрашивают: «Лена, у тебя что-то произошло?». – «Ничего не произошло».
Вне сцены
– Михаил Александрович производил впечатление человека, которого совершенно не переменила слава…
– Так и было. В Москве он оставался сибиряком. Мог себе позволить быть самим собой, не играть, ничего не изображать вне сцены, а просто жить, честно и с достоинством.
– В Омске рассказывают немало случаев, когда Михаил Александрович помог землякам в трудной ситуации. Вы знаете такие примеры?
– Их множество. В коридорчике нашей квартиры висел на стене репертуар вахтанговского театра. И против каждой даты была приписочка: сходить туда-то. Он хлопотал о квартирах, телефонах, путевках, докторах для артистов. Просить было не в его характере, но и отказать людям он не мог. Собирался и говорил: «Иду торговать лицом», имея в виду, что знаменитому актеру, исполнителю роли маршала Жукова, не откажут. Был такой принцип: можешь или нет, даже если болен, – встань и иди.
– Каким он был в семье?
– Любящим, внимательным. Знаете, в театре до сих пор помнят: когда я родилась, он был занят в спектакле «Иркутская история». Там у его героя Сергея есть реплика: «Валька-то, Валька моя, сына родила!». А он вылетел на сцену и закричал: «Алка-то, Алка моя, дочку родила!». Не смог сдержаться от радости. Конечно, получил выговор.
– Есть такое мнение, что ваша мама, вахтанговская актриса Алла Парфаньяк, пожертвовала сценической карьерой ради мужа. Это правда?
– Так и было. Мама была очень хорошей актрисой и потрясающе красивой женщиной. Она встретила отца мальчишкой, почему-то увидела в нем великого актера и пошла за ним. Мама была женой знаменитого Николая Крючкова, за ней ухаживал Марк Бернес, ее осыпал букетами Александр Вертинский, к ней был неравнодушен Леонид Утесов. Она относилась к этому вниманию легко, как королева. Отчего в жизни королевы появился никому не известный сибирский паренек – загадка. Или ее великая интуиция. Алла Петровна никогда не бросала мужа, подставляла ему плечо, отдавала душу. Да, пожертвовала карьерой, жила его интересами. Папа посвящал ей стихи.
– Почему вы нарушили правило, сложившееся в актерских семьях: дети идут по стопам родителей?
– Поняла, что играть смогу, но я не талант. В детстве моя компания – это Антон Табаков, Денис Евстигнеев. Мы даже в шутку придумали клуб детей знаменитых родителей. Друзья-приятели поступили в актерские вузы, а сегодня Антон – ресторатор. Я поступила в Московский полиграфический институт на специальность «Художественно-техническое оформление печатной продукции». После окончания сначала работала в «Собеседнике», потом 11 лет в «Аргументах и фактах», арт-директором. Оформила около 200 книг, занималась офортом.
– В 2005 году Михаил Александрович приезжал с театром в Омск в последний раз. В его облике появились аскетические черты мудрого старца. Он был особенно внимательным ко всему новому, что появилось в Омске. Он приезжал на родину прощаться?
– Наверное. Но в моей памяти он остался таким, каким был всю жизнь, до болезни: сильным, жизнелюбивым. Я часто вспоминаю его слова: «Знаешь, Ленка, мы живем на юру». Я спросила: «Что это такое, папа?» Он ответил: «Горка, где дуют все ветра. Нужно научиться выдерживать их напор, научиться отличать правду от лжи и не сходить с ума от обиды. Выстоять, сжав зубы, несмотря ни на что». В последний месяц его жизни у его любимой внучки Елизаветы родились двойняшки Настя и Игорь. Я сказала папе об этом, он понял: род Ульяновых продолжается. Отец был таким мощным человеком, что вместо него на этот свет пришли сразу двое.
В полнолуние, на Патриарших
– Быть дочерью Михаила Ульянова – счастье или тяжелая ноша?
– Когда я вижу тепло, внимание, интерес, встречаюсь с людьми, которые хранят память об отце, думаю, как трудно соответствовать: дочь Ульянова – не Ульянов. Но нужно. Для меня сейчас самая главная задача – хранить память об отце. Это то, что меня держит в жизни. Был пожар в расположенном на первом этаже нашего дома «Макдоналдсе», в квартире разорвало стену, все покрылось толстым слоем копоти. Но я восстановила квартиру и кабинет отца на 100 процентов. А в Таре… Я иду по улице и думаю: здесь, наверное, ходил папа. Город на севере Омской области, мне казалось, на краю земли, оказался таким теплым, гостеприимным, помнящим Михаила Александровича Ульянова.
– Как родился фонд «Народный артист СССР»?
– Мистическая история. Когда отца не стало, мы ночью, в полнолуние случайно встретились на Патриарших прудах с Сашей Филиппенко. Он сказал: «А почему бы тебе не открыть фонд имени отца?». Я удивилась: я далека от фондов и от актерства. Он убеждал – я отнекивалась. Это вообще трудно: открыть фонд. Прошло полгода – и фонд был. Все произошло легко. Появились идеи, люди, появилась сверхзадача. Мы уже сделали немало добрых дел.
– Вы подарили Северному театру одежду и знаменитые трости отца, с которыми он снимался в «Ворошиловском стрелке». В Муромцевской библиотеке имени Михаила Ульянова – больше 800 книг с автографами знаменитых писателей – тоже ваш дар. Что передадите в Дом-музей?
– Подарков не бывает много. Я храню и оберегаю все, что связано с отцом. И, конечно, передам в музей максимально возможное количество вещей, рукописей, афиш, книг. Для меня это даже не долг, а искреннее желание отдать городу отца все, что нужно. Трудно было поверить, что создание Дома-музея Михаила Ульянова возможно. Казалось, что экспозиция в театре – единственный вариант. Новость о Доме-музее потрясающая, и я благодарна всем, кто эту идею выносил и готов воплотить.
Светлана Васильева
Фото Евгения Кармаева
©
