В годы Великой Отечественной войны Омск для многих эвакуированных стал родным домом. Таких, например, как Тамара Гуляева, которая сейчас проживает в Барнауле.

Это письмо пришло в «ОП» от коллег из газеты «Алтайская правда». В редакции они проводят свою акцию «Бессмертный полк», на которую в этом году откликнулось как никогда много читателей. В письмах и личных обращениях они рассказывали свои истории, а некоторые просили помочь разыскать знакомых военных лет.

Так, ветеран труда, бывший преподаватель строительных дисциплин Алтайского государственного колледжа Тамара Ивановна Гуляева принесла в редакцию фото мужа Василия Ивановича Гуляева, который в годы войны работал в штатной должности по вольному найму в частях действующей армии в передвижном военно­эксплуатационном отделении № 22 осмотрщиком­автоматчиком.

– Всю жизнь мой супруг трудился на железной дороге – сначала в Омске, а потом на Алтае, – говорит Тамара Ивановна. – У него было много наград. К сожалению, он уже ушел из жизни.

Тамара Ивановна рассказала и о своем военном детстве. Москвичка Тома Киселева к началу войны успела окончить два класса школы. Солнечным днем 22 июня, в воскресенье, когда все были дома, по радио с важным сообщением выступил нарком иностранных дел Молотов. Отец еще до судьбоносных слов наркома беспокойно проговорил: «Это война!»

А потом стало вполне привычным делом, услышав по радио сигнал воздушной тревоги, бежать в бомбоубежище, устроенное в метро на станции «Сокольники». И смотреть с опаской в небо, ожидая налета вражеских самолетов.

Завод, на котором работал отец Тамары, уже в конце июля эвакуировали вместе со всем оборудованием, рабочими и их семьями. В пути были больше месяца. Местом назначения стала Сибирь, город Омск. Здесь случилась большая беда. Отца, у которого была бронь, арестовали за недостачу и дали три года тюрьмы. Через несколько месяцев пришло сообщение о его смерти. Мать была беременной, на работу ее не брали, никаких пособий не было. На что жить, что есть? Хорошо еще, что пятилетнюю сестру взяли в детский сад, где она находилась круглосуточно. Тамара же после школы шла помогать подруге по математике, за что ее кормили.

Наконец маме удалось пристроить Тому к группе ребят, отставших от своих эшелонов.

– Всего нас было 16 человек, – вспоминает Тамара Ивановна. – Мы работали в колхозах и совхозах: пололи, убирали урожай. Так промотались все лето, а осенью вернулись в город. Меня взяли работать на кожгалантерейную фабрику.

После работы, поспав несколько часов, она с подружками шла в госпиталь помогать санитаркам. Когда управлялись с мойкой и утками, Тамара помогала раненым писать письма или читала им вслух книги, пела.

– То ли потому, что я была самой маленькой из девочек, то ли потому, что напоминала раненым их детей, но меня в госпитале все любили, – вспоминает женщина. – Большего человеческого тепла я за всю свою жизнь не помню. И я в этом черпала силы не то чтобы работать, а просто жить. Мы много фотографировались с ранеными и сестричками. К сожалению, сохранилась только одна фотокарточка с одной из девочек нашей группы. Но, может, кто­нибудь, прочитав эту статью и глядя на фото, вспомнит Тому, в девичестве Киселеву, и откликнется, напишет в редакцию. После смерти мужа и двоих сыновей я была бы очень рада такой весточке. Мы ведь там жили почти как семья.

Выполняем просьбу Тамары Ивановны. Если есть желание откликнуться, пишите в редакцию, мы обязательно передадим ей все ваши письма.

 

Узник из Красного Яра

 

Добрый день, любимая «Омская правда»!

Читаю все ваши материалы, связные с историей Великой Отечественной войны. Сегодня я хочу рассказать историю о земляке, который был пленником лагеря Маутхаузен, расположенного в Австрии.

Иван Константинович Казанцев был призван на фронт в 1941 году из деревни Красный Яр Любинского района. Во время боя был взят в плен и пробыл в жестоком заточении пять лет. Однажды его за нарушение режима наказали, поместили в узкую холодную нишу, в которой можно было только стоять. Вверху было отверстие для воздуха и света. Когда через сутки охранники отворили дверь, узник упал, не чувствуя ни рук, ни ног. 

В 1945 году Красная армия стала наступать на всех фронтах. И  фашисты лишили военнопленных даже той скудной пищи, что была. Узники умирали от голода, но нашему земляку несказанно повезло. Лагерь охранялся австрийцами, которых признали негодными к военной службе. В один из дней в барак вошел седовласый охранник, оглядел внимательно всех военнопленных и спросил: «Есть ли среди вас кто­нибудь из Омска?». Иван ответил, что он из Омской области. Последовал вопрос: «Из какого ты района?». Иван ответил: «Из Любинского». Охранник поинтересовался, знает ли он деревню Красный Яр. Казанцев рассказал, что он именно из этой деревни. Тогда охранник поведал ему свою историю. Оказалось, что в Первую мировую войну он также был в плену в Сибири. Австриец жил и работал у местного пимоката Романа Вроша. С той поры охранник­австриец стал подкармливать Ивана, чем мог. Приносил хлеб, намазанный маргарином, овощи, картофель.

В один из дней, когда на улице уже стемнело, пленные стали выбираться из барака. Неожиданно раздался страшный грохот. Это на территорию лагеря въезжали танки. Из люков стали показываться черные лица водителей. Это были американцы, которые пришли на помощь замученным пленным. Танкисты стали кричать: «Война – нет! Рус – свобода!»

После освобождения всех узников отправили в польский лагерь Аушвиц для расследования причин пленения. Только в 1946 году Иван Казанцев вернулся на Родину. Работал на молококонсервном комбинате, вел скромный образ жизни. Заточение в фашистских застенках сказалось на его здоровье, он умер в возрасте 61 года.

Память о тех, кто сражался и был пленен, навсегда останется в наших сердцах. Это наши сибиряки отстояли свободу и вернули Победу на родную землю, пусть даже и такой ценой.

Вечная им память!

С уважением, Валентина Короглян.