Каких только документов не обнаружишь, работая в архивах! Большинство из них повествуют о деяниях предков, воплощённых в жизнь, но некоторые позволяют узнать о некоторых проектах и предложениях, которые остались лишь записью на бумаге.
К таковым, к великому сожалению, следует отнести и подборку документов, объединённую в весьма небольшое архивное дело под названием: «Канцелярия Св. Синода. Дело по прошению жителей Кадышева и Бутырского форштадтов о дозволении построить им особую церковь во имя Живоначальной Троицы. Начато: 25 августа 1837 г. Кончено: 5 декабря 1837 г.».
Мне удалось познакомиться с его содержанием, в далёком теперь уже 1991 году, когда я, собирая материал по истории Омской Епархии, целые дни напролёт проводил в читальном зале Российского Государственного Исторического Архива, находящегося в Санкт-Петербурге. Пожелтевшие уже кое-где от времени листы переписки поведали мне следующую историю.
Во второй половине XVIII в. на картографических планах нашего города появляются новые поселения – форштадты (усовершенствованная модель древнерусских посадов и в какой-то степени прообраз современных районов) Кадышевский и Бутырский. Жители этих двух городских поселений, несмотря на свою бедность, хотели иметь свой собственный приходской храм. Удалённость и малая вместимость Воскресенского Крепостного собора заставили их хлопотать об этом ещё в 1829 г. Обсчитав строительство, им выставили смету около 52 тысяч рублей. Горожане открыли подписку, но по нищете своей, за последующие 8 лет смогли собрать всего только… 5 рублей пожертвований.
В 1837 г. вопрос о возведении православной церкви на территории двух вышеназванных городских районов вновь встал на повестку дня. Ведь на это дело благотворители пожертвовали некоторую сумму денег. От имени жителей был составлен приговор, который вместе с прошением отставного штабс-капитана Липина и имеющего чин 14 класса Плотникова был представлен на рассмотрение, как духовного, так и светского начальства. Эти два инициатора и просителя строили далеко идущие планы. Они рассчитывали получить разрешение и благословение Тобольского Архиерея на возведение особого двухпрестольного храма. Церковь, по их рассуждению, должна была быть отстроена в два этажа. Верхний придел планировался как главный, во имя Живоначальной Троицы, а нижний хотели устроить во имя Преображения Господня.
Получив данное ходатайство, Архиепископ Тобольский и Сибирский Афанасий (Протопопов) и Генерал-губернатор Западной Сибири И.А. Вельяминов перед тем как принять окончательное решение, через подведомственных им лиц стали наводить справки.
Генерал-губернатор Западной Сибири И.А. Вельяминов. Литография И.Песоцкого с оригинала Д.Доу. 1840-е гг. С.-Петербург.
Снимок с сайта http://1812w.ru/biograf/bio_we/velyaminovia.php
Первый из них обязал разобраться Омского благочинного, протоиерея Воскресенского Крепостного собора, а второй – Омского областного начальника. Оба они в своих рапортах доносили в один голос начальству, что население этих двух форштадтов бедное и состоит преимущественно из отставных чинов, вдов и крепостных рабочих. А это даёт основание предполагать, что необходимая для постройки сумма никогда не будет собрана. Ни построить, ни украсить, ни содержать храм, равно как и его причт, жители этой части города просто не смогут! Так мол, дескать, стоит ли затевать это дело?!
Истинная же причина такой постановки вопроса, как мы можем предположить, была несколько иная. И здесь представители духовной и светской власти между собой общий язык нашли. Настоятель Воскресенского крепостного собора (он же и одновременно благочинный омских церквей), не без оснований опасался, что строительство нового просторного храма значительно уменьшит число его прихожан и негативно скажется на благосостоянии прихода.
А начальник Омской области от высказанной идеи был далеко не в восторге, с одной стороны, потому что она прибавила бы ему дополнительные хлопоты, а с другой – он считал, что возведение новой церкви уменьшит и так небольшое число благотворителей и жертвователей. А ведь они гипотетически могли бы внести некоторые недостающие суммы на завершающееся в это время строительство и обустройство Свято-Никольского казачьего собора, возведение которого он отчасти курировал. Губернатор и Архипастырь, местопребыванием которых тогда являлся г. Тобольск, вынуждены были прислушиваться к мнению своих подчинённых в Омске. Ведь для проверки обоснований в решении каждого вопроса в другой город не наездишься. Так и получилась, что благая идея была зарублена на самом корню.
Приняв решение не в пользу ходатаев, Его Высокопреосвященство пишет «Рапорт» в Святейший Правительствующий Синод. Рассмотрев присланные ему материалы на своём заседании 22 ноября 1837 г., Синод определил:
«…жителям Кадышевского и Бутырского форштадтов в просьбе по построении отдельной от Воскресенского собора церкви, как неудобоисполнительной согласно с мнением Тобольского Епархиального Начальства, отказать и собранные на сей предмет деньги и другие приношения обратить по предложению Господина Начальника Омской области, на украшение упомянутого собора (Воскресенского, поскольку жители были его прихожанами – А.Л.), в случае согласия на то благотворителей, а в противном случае деньги сии, им возвратить по принадлежности…».
Эта история имела отголосок почти через 30 лет. Жители Кадышевского и Бутырского форштадтов всё-таки добились разрешения и построили на относящейся к ним территории храм. Двери его и сегодня открыты для православных омичей. Это Крестовоздвиженский собор.
Крестовоздвиженский собор в 1930-е годы
Правда, к началу его строительства, т.е. к 1865 г., и условия стали другими. Население Омска увеличилось. Наш город имел статус столицы Западной Сибири. И что самое главное, что предложение горожан нашло поддержку у пребывающей здесь губернаторской власти.
Александр Лосунов, историк-краевед, председатель ОРОО «Достояние Сибири»
