День, вошедший в историю

Церемония самой закладки происходила следующим образом. 16 июля к 10 часам утра из всех городских церквей к этому месту стали стекаться крестные ходы. Они принесли к фундаментному рву наиболее чтимые православными омичами иконы, из которых с восточной стороны будущего храма получился своеобразный иконостас. В середине был сооружен изящный ажурный павильон бледно-розового цвета. Это временное строение было предназначено для наследника цесаревича и его свиты, духовенства и приглашенных лиц. К 11 часам вся площадь и прилегающий к ней сад были переполнены многотысячной толпой. Наиболее проворные и ловкие из них забрались даже на здания.

За час до полудня прибыл Высочайший конный поезд. У входа в сад Его Высочество был встречен членами строительного комитета. В сопровождении многочисленной свиты и при громких криках «ура» августейший гость проследовал по устланному красным сукном помосту в павильон, где все городское духовенство в одинаковом светло-голубом облачении стояло уже готовое приступить к совершению молебствия. При входе в павильон Его Высочество встретил первенствующий протоиерей К. Л. Недосеков. Через несколько минут началось установленное по чину молебствие.

Для совершения церемонии закладки Наследник Всероссийского престола Великий князь Николай Александрович, предшествуемый благочинным протоиереем К. Л. Недосековым, в сопровождении духовенства и свиты спустился в головную часть фундамента. Здесь, по исполнении священнослужителями установленного богослужения, цесаревич собственноручно положил в крестообразное углубление четыре золотые монеты. Углубление это затем было прикрыто металлической доской, на которой по церковно-славянски был выгравирован следующий текст:

«Во имя Отца и Сына и Святого Духа основана сия церковь в честь Вознесения Господа Нашего Иисуса Христа на небо, при державном благоверном Самодержце Великом Государе и Императоре Александре Александровиче и при личном присутствии Его Императорского Высочества Всероссийского Престолонаследника благоверного Государя Цесаревича Великого Князя Николая Александровича, при святительстве Преосвященного Иустина Епископа Тобольского и Сибирского и при управлении Степным генерал-губернаторством генерала от кавалерии Максима Антоновича барона Таубе в лето от сотворения мира 7399 от Рождества же по плоти Бога Слова 1891, месяца июля 16-го дня».

Меня как историка долго мучил вопрос: почему Епископ Тобольский и Сибирский не присутствовал на закладке Успенского кафедрального собора, хотя и по чину, и по церковному этикету, тем более в присутствии цесаревича, он должен был быть на этом мероприятии лично. Обнаруженный не так давно архивный документ помог мне найти ответ на этот вопрос. Дело было так! В связи с проездом по Сибири цесаревича Николая Александровича в 1891 г. М. А. Таубе послал телеграмму Его Высокопреосвященству с приказанием сопровождать высокого гостя из Томска через Тобольск в Омск.

Степной Генерал-губернатор М. А. Таубе. Фото из фондов ОГИК музея.

У архиерея такое приказание вызвало негодование, поскольку он генерал-губернатору напрямую не подчинялся. Владыка написал о данной ситуации письмо в Синод. Последний, в свою очередь признал приказание губернатора Степного Края унизительным, роняющим архипастырское достоинство. В результате епископ Иустин сопровождал наследника российского престола лишь от Тобольска до Тары, а в Омск обиженный архипастырь не поехал. Более того, он пожаловался Великому Князю Николаю Александровичу на генерал- губернатора М.А. Таубе. Максиму Антоновичу неуместность его распоряжения была поставлена цесаревичем на вид. Проводив высокого гостя, губернатор отправился в Тобольск, чтобы принести Владыке Иустину своё покаяние. Но последнего видимо обуяла нехристианская гордыня. Ожидавшего у порога архиерейского дома генерала епископ не принял, сославшись на свою мнимую болезнь. А чтобы пуще досадить старику-генералу, старик-архиерей демонстративно, под колокольный звон тут же отправляется на свою обычную загородную прогулку в Абалакский монастырь. Само собой разумеется, что обо всём этом барон М.А. Таубе тут же незамедлительно донёс в Петербург. Ответ из столицы последовал мгновенно, в виде распоряжения об увольнении Преосвященного Иустина на покой.

Епископ Тобольский и Сибирский Иустин (Полянский). Фото из фондов ОГИК музея.

Но вернемся к доске. Она была укреплена камнем, фрагмент которого, видимо, и был обнаружен в 2005 году в ходе изыскательских работ на месте Успенского собора. По возвращении в павильон была прочитана благодарственная молитва с коленопреклонением и провозглашением многолетия царствующему дому, после чего наследник престола изволил рассматривать первоначальный проект (а их в истории Успенского собора было три) только что заложенного храма, причем объяснения давал инженер-полковник В. Л. Чернавин. В это время староста вновь возводимого собора известный омский купец С. С. Волков обходил присутствующих с блюдом для сбора пожертвований. За непродолжительное время на постройку храма было собрано более 600 рублей.

По окончании церемонии августейший гость проследовал в генерал-губернаторский дворец на прощальный завтрак, откуда в 3 часа дня и отбыл из Омска.

Закладка собора наследником российского престола нашла достойное отражение и на страницах местной печати. Вот что писали об этом «Тобольские епархиальные ведомости»:

«[…] 16 июля предположено было совершить закладку соборного храма. К предполагаемому торжеству всё было приготовлено: зелень, ковры и красное сукно покрывали всё пространство на пути следования Его Высочества к месту будущего храма. В 8 часов утра, во всех приходских церквях г. Омска была начата ранняя литургия, по окончании которой, в 9 ½ часов того же утра, при колокольном звоне, был совершён к месту закладки крестный ход из церквей: соборо-Воскресенской, Пророко-Ильинской и Крестовоздвиженской. На закладку храма явилось всё Омское духовенство и здесь облачилось в золотые блестящие ризы и стихари - те самые, в коих оно имело счастье быть в первый раз, при встрече Его Императорского Высочества в Пророко-Ильинской церкви. Народа кругом намеченной постройки было многое множество, так что одного только тарелочного сбора на построение храма собрано было 756 руб. 8 коп. Наконец, в 10 ¼ часов утра 16 июля прибыл к месту закладки, со всею Своею свитою, Его Императорское Высочество Благоверный Государь Цесаревич. Встреченный со Святым Крестом при входе в устроенный на площадке будущего храма павильон и приложившись ко Святому Кресту, Его Императорское Высочество изволил войти в самый павильон и стать на приготовленном для Него месте. После сего, ни мало не медля, началось при хоре певчих богослужение и, когда настало время спуститься из павильона к самому месту закладки, Его Императорское Высочество с соборным протоиереем подошёл к основному камню и вложил в крестовидно вырезанное на камне изображение четыре золотых полуимпериала, а когда священноцерковнослужитель закрыл основной камень металлической с надписью доской, то Его Высочество положил на металлическую доску первый кирпич, подле которого клали кирпичи и все прочие, бывшие при Его Высочестве, лица. Торжество закончилось должным многолетием. Проводивши с места закладки Его Высочество и благодарно поклонившись Ему, духовенство города Омска при крестном ходе возвратилось в свои церкви […] Пребывание Его Высочества в Омске не прошло бесследно для омского духовенства: представитель его, протоиерей Константин Недосеков, лично Его Высочеством 16 июля, в доме Генерал-губернатора был награждён золотым наперсным крестом, украшенным драгоценными камнями».

Фото из архива автора.

А вот как описывает этот день в своём «Дневнике» сам Цесаревич и Великий Князь Николай Александрович:

«16-го июля. Вторник.
В 10 час[ов] поехал за крепость к месту закладки нового собора во имя Вознесения Господня. Солнце сильно пекло, но к счастию был поставлен шатёр, более заботливо чем в Иркутске. Всё общество и учебные заведения присутствовали. Простился у себя с почётными киргизами и начальством и одарил всех. После завтрака поехал в 2 1/2 на пристань, где сел на тот же пароход "Николай" и переправился на левый берег Иртыша в сопровождении другого парохода с массой публики. Вновь познакомился с молоденькой девицей Верёвкиной, с которой танцовал в прошлом году в Петергофе, когда она была ещё институткой. Сейчас же влез в коляску с Таубе и покатил по чудной ровной дороге киргизской степью. Сзади по обыкновению поскакал многочисленный конвой казаков и киргизов, которые на полном ходу пускали своих беркутов за лисицей и уткой. Перепряжки были короткие, заходили в приготовленные для остановок юрты [...]».

Новый храм, как уже говорилось выше, планировался трехпрестольным. Главный придел собирались освятить во имя Вознесения Господня, а выбор святых для двух боковых приделов подсказал приезд Цесаревича и закладка им этого храма. Для увековечения этого события один из престолов собора был устроен во имя святителя Николая Чудотворца (небесного покровителя Николая II), а другой – во имя святой равноапостольной Марии Магдалины (небесной покровительницы матери последнего русского императора). Кстати, первоначально данный придел планировали освятить во имя великомученика Георгия Победоносца.

Почтовая открытка из коллекции автора.

Омским историкам и краеведам еще предстоит разобраться в вопросе о переименовании кафедрального собора из Вознесенского в Успенский. Хочется надеяться, что однозначный ответ на эту загадку всё же будет найден. А пока остаются только догадки и предположения. Выскажем и мы одну из них. 9 марта 1898 г. омский полицмейстер Евгений Шмонин в Комитет по постройке Кафедрального собора доносил следующее:

«Представляя при сём подписной лист и деньги 135 руб. пожертвованные чинами вверенной мне Полиции, на сооружение иконы Успения Пресвятой Богородицы в новый кафедральный соборный храм, имею честь доложить …, что жертвователи выразили желание приобрести означенную икону с серебряной ризой и чтобы на обороте Её были вырезаны имена и фамилии жертвователей и год сооружения Святой Иконы».

Согласно прилагаемого списка таковых насчитывалось ни много ни мало 111 человек. Может быть, это обстоятельство и заставило членов Комитета ходатайствовать перед Епархиальным начальством освятить вновь воздвигнутый храм во имя Успения Пресвятой Богородицы.

Вскрытие старого фундамента Успенского кафедрального собора. Омск 2005 г. Фото из архива автора.

Уже после отъезда цесаревича приступили к устройству фундамента. К 1895 г. закупили кирпич, известь, леса и кровельное железо. А годом позже предполагалось завершить кладку наружной стены. В процессе строительства возник дефицит средств. Для их увеличения генерал-губернатор Степного края М. А. Таубе обратился за денежной помощью ко многим капиталистам Сибири, от которых получил 5000 рублей. Жертвовало и простое население. К 1895 г. было собрано 35 915 руб. 49 1/ 4 коп. Помимо этого, с благословения Тобольского Епископа на достройку храма была обращена даже сумма, принадлежащая Воскресенскому собору в 38 000 рублей.

Однако сборы были несопоставимы с затратами. Деньги испарялись словно воздух. К 1895 г. от общей суммы 75 733 руб. осталось только 10 785 руб. После основательного подсчета барон Таубе решил запросить у Святейшего Синода на достройку вновь возводимого собора 43 269 руб. 73 коп.

На просьбу М. А. Таубе о выделении данной суммы обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев ответил следующее:

«…При всем сочувствии моем делу постройки Омского собора, я не усматриваю никакой возможности к отпуску означенного кредита…»

Даже после получения из столицы столь неприятного ответа генерал от кавалерии барон Максим Антонович Таубе не упал духом. В мае 1896 г. он вторично обращается в Синод и просит выдать ему кредит все на ту же ранее просимую им сумму. Просьба эта в официальном письме подкреплялась «железным аргументом», который был сформулирован так:

«… Закладка Храма произведена в присутствии Его Императорского величества. И что оставление сего сооружения на неопределенное время в неопределенном виде признается невозможным…».

Синодальные чиновники еще толком не успели вникнуть в суть, как на их стол легла «срочная телеграмма» от неугомонного Степного Генерал-губернатора. Любопытен был и текст этого послания, из которого стало известно, что просимая сумма была урезана более чем на половину.

Святейший Синод почти полгода рассматривал просьбу Степного Генерал-губернатора. Наконец 6 января 1897 г. на заседании Государственного Совета, согласно представлению Синода, было принято решение:

«Отпустить в кредит 10 тысяч рублей на окончание постройки соборного храма в г. Омске».

Но в наш город вместо 10 пришло 15 тысяч рублей, поскольку «неказенные» деньги пожертвовал на достройку храма сам… Николай II. Видимо, у государя надолго остался в памяти теплый прием, оказанный ему омичами в 1891 г.

Вновь выстроенный Успенский кафедральный собор был торжественно освящен 9 сентября 1898 г. первым Омским епископом Григорием (Полетаевым). Но несмотря на это, официальной и окончательной датой завершения строительства храма следует считать 7 мая 1901 г. Именно тогда, техническо-строительный Комитет МВД рассмотрев на своём заседании представленную из г. Омска техническую и отчётно-финансовую документацию, постановил, что «постройка Собора в г. Омске закончена и к совершению в нём Богослужения препятствий не встречается. Исполнительная смета поверена и утверждена в сумме 169 308 руб. 48 коп.». При этом отметим, что первоначально посланная в Санкт-Петербург из канцелярии Степного генерал-губернатора исполнительная смета по сооружению Успенского кафедрального собора насчитывала 172 751 руб. 86 коп.

Минули века, прошли годы, и мы с гордостью и благоговением вспоминаем, что последний российский император Николай II в свою бытность цесаревичем закладывал в нашем городе Успенский кафедральный собор.

Александр Лосунов, историк-краевед, председатель ОРОО «Достояние Сибири»