Александр Винницкий: «Гитара создает одиночество»
В Омске выступило интернациональное трио: гитарист Александр Винницкий, перкуссионист Михаил Смирнов, гитарист и вокалист из Бразилии Лукас Имбиримба.
В Омске выступило интернациональное трио: гитарист Александр Винницкий, перкуссионист Михаил Смирнов, гитарист и вокалист из Бразилии Лукас Имбиримба.
Автор идеи проекта «Бразильские ритмы» – гитарист Александр Винницкий. Сегодня его называют виртуозом гитары, первопроходцем – за исполнение джазовой музыки на классической гитаре, говорят о школе Винницкого. А начался путь у музыканта в нашем городе.
Играл на танцплощадке «Волна»
– Александр Иосифович, в день вашего концерта температура в Омске была –37оС. Но у входа спрашивали лишние билетики…
– Я потрясен тем, что зал был полон в такую погоду. Что до меня, то рожденный в Сибири всегда в Москве тоскует по морозам.
– Вы часто вспоминаете омское детство и молодость?
– Конечно. Я года три учился в музыкальной школе № 2 по классу трубы у известного в Омске Вацлава Можайского. А потом «встретил» гитару и стал заниматься самостоятельно. Учился у великих музыкантов по записям, «ушами». В музыке, которую я представляю сегодня, большую роль сыграли учителя, с которыми мы не встречались.
– Вы из музыкальной семьи?
– Нет, папа и мама были инженерами. Но в семье очень любили джаз. Слушали «Голос Америки» – не политические передачи, а джазовые. Под эту музыку начиналось утро. Старший брат Виктор стал саксофонистом, сейчас живет в Израиле.
– Почему же пошли в политехнический институт?
– Потому что в музучилище им. Шебалина, которое окончил мой брат, гитара не преподавалась. И позже, когда я предлагал открыть класс, мне отказали. Такое тогда было отношение к гитаре. Но при институте был квартет и оркестр. Я играл на электрогитаре на танцах в речном вокзале, на «Волне». Вацлав Можайский руководил нашим ВИА. Потом стали появляться джазовые составы. Мы играли во время демонстрации моделей одежды в Доме быта.
– На учебу время оставалось?
– Я получил диплом с отличием за окончание полиграфического факультета.
– Пригодился?
– Нет, поскольку первые три года учился заочно, то пропустил курс военной кафедры и пошел на год в армию. Попал в Свердловск, служил в оркестре учебного полка. В студии играл на бас-гитаре, на улице – на барабане. И, переодевшись в «гражданку», ходил в самоволки, сдавать экзамены в музучилище. Скрыл, что в армии и что имею высшее образование, предъявил аттестат и при огромном конкурсе поступил. Тогда как раз начинался бум классической гитары. А после училища поступил на заочное в Гнесинский институт, учился там с колоссальным энтузиазмом.
В театр позвал Николай Чиндяйкин
– Как вы пришли в Омский театр драмы?
– Я познакомился с Николаем Чиндяйкиным, который был влюблен в гитару. Он предложил сделать программу для Дома актера «Зеленый тихий свет». Коля читал стихи испанских поэтов, я играл. Режиссером была Татьяна Ожигова. Получилась потрясающая программа. И Коля Чиндяйкин предложил принять меня в театр на должность заведующего музыкальной частью. Это было в 1980 году. В театре я работал 5 лет.
– Вы создали музыкальное оформление к тридцати спектаклям, к семи – сочинили музыку. Было интересно?
– Потрясающе интересно. Часто вспоминаю спектакли «Не боюсь Вирджинии Вулф», «Девушка с ребенком», «Комната»…
– Какая по счету роль композитора в драматическом театре? После режиссера, художника?
– Иногда говорили: музыка – это костыли. Если сцена провисает – спасай музыкой. Режиссер Артур Хайкин очень тонко чувствовал музыкальную ткань спектакля. А у Геннадия Тростянецкого, который только что пришел в театр, сначала случалось и перенасыщение музыкой. Но когда работали над спектаклем «Любовь и голуби» – все получилось. Я полностью написал музыку, Елена Ивановна Псарева привнесла в спектакль частушки «С неба звездочка упала». Когда решили снимать фильм «Любовь и голуби», автор пьесы Владимир Гуркин хотел, чтобы в кино звучала та же музыка, что в омском спектакле. Но в Москве много своих композиторов, не взяли.
7 лет с Еленой Камбуровой
– Вы вели в Доме актера клуб любителей гитары, джаз-клуб…
– Я еще играл в кинотеатре «Художественный», выступал на радио и телевидении, ездил по селам от общества «Знание» – рассказывал об истории гитары и играл классический репертуар.
– И от такой насыщенной жизни уехали в Москву, чтобы работать с Еленой Камбуровой. Не жалко было?
– Жалко. Но всегда хочется нового. Приехал в никуда, слонялся с чемоданчиком по Москве – сейчас бы так не поступил. Смело было.
– Как вы познакомились с Еленой Камбуровой?
– Мы с Николаем Михалевским и Татьяной Филоненко поставили в Доме актера спектакль по произведениям Федора Абрамова и Николая Рубцова «Душа хранит». Он победил на региональном конкурсе самостоятельных актерских работ. Пригласили в Москву. Там меня Елена Камбурова и «похитила». А познакомил нас актер театра драмы Николай Ханжаров. Год я успевал и работать в Омске, и ездить в какие-то города на концерты Камбуровой. Играл, делал аранжировки для нее. Уехал окончательно, когда совмещать стало сложно. Проработали вместе 7 лет.
– Почему же расстались?
– Причина расставания – я хотел писать, играть инструментальную музыку. И стал много сочинять. Попал на джазовый фестиваль в Польше, пригласили работать. И я ушел в самостоятельное плавание.
– Александр Иосифович, может быть, я не права, но кажется, что гитарист – это человек, склонный к грусти.
– Да. Гитара создает одиночество. А Лена Камбурова как-то на концерте сказала: «Гитара создает тишину». Музыка, сыгранная на гитаре, не может мешать.
«Люблю непрактичных людей»
– Что самое сложное в жизни музыканта, который не служит в оркестре, работает в одиночку?
– С одной стороны, свободная профессия – ты принадлежишь сам себе, не стоишь у станка, не сидишь в офисе. А с другой – масса искушений, и нужны усердие, терпение, особый способ мышления.
– Вы уезжали на шесть лет в Польшу, на год в Израиль. Почему вернулись?
– Я не был готов к эмиграции. И в 1998-м рад был вернуться в холодную, слякотную Москву.
– Гитара – некоммерческий вид искусства…
– Но всегда есть люди, которые не мыслят коммерчески и во главу угла ставят творческие принципы. С такими людьми часто приходится встречаться.
– У вас много учеников?
– Я перестал преподавать в Академии имени Гнесиных, потому что переехал в поселок в 60 километрах от МКАД по Новорязанскому шоссе. Рядом лес, озеро. У меня есть студия в Раменском, из Москвы ученики приезжают и даже из других городов. По скайпу учу англичан. Среди них музыканты, шахтеры, педагоги. Культура объединяет людей и делает их людьми. А я в ней делаю свое струнное дело.
«Моя музыка стала востребованной»
– В какой стране родилась гитара? В Испании?
– Нет. История – на востоке. Гитара эволюционировала от простейших инструментов. Это был адаптированный инструмент для аккомпанемента. Но нашлись два человека в России: в Петербурге – Андрей Сихра, а в Москве – Михаил Высоцкий, которые стали писать инструментальную музыку для семиструнной гитары. У гитары вообще очень непростой путь. В России ее считали пошлой. И как ни странно, долго не принимали в Испании. Музыкальный мир со своим жестким консерватизмом не признавал. В продвижении гитары огромную роль сыграли музыканты-личности. А одна из основ европейской традиции – понимать роль личности, которая совершает прорыв.
– Ваш прорыв в том, что вы иначе представили гитару миру? Ведь у вас она звучит, как трио инструментов.
– Даже как маленький оркестр. Дело в том, что гитару редко брали в джаз в силу деликатности ее звучания. А я в трактовке и аранжировках использую оркестровое мышление. Стиль, который я представляю в России, много лет разбивался о консерватизм классической гитары. Но в последнее время, к моей огромной радости и удивлению, мои пьесы везде играют: и на конкурсах, и на концертах. Музыка стала востребованной, хотя я для ее продвижения не прилагал никаких усилий.
Автор идеи проекта «Бразильские ритмы» – гитарист Александр Винницкий. Сегодня его называют виртуозом гитары, первопроходцем – за исполнение джазовой музыки на классической гитаре, говорят о школе Винницкого. А начался путь у музыканта в нашем городе.
Играл на танцплощадке «Волна»
– Александр Иосифович, в день вашего концерта температура в Омске была –37оС. Но у входа спрашивали лишние билетики…
– Я потрясен тем, что зал был полон в такую погоду. Что до меня, то рожденный в Сибири всегда в Москве тоскует по морозам.
– Вы часто вспоминаете омское детство и молодость?
– Конечно. Я года три учился в музыкальной школе № 2 по классу трубы у известного в Омске Вацлава Можайского. А потом «встретил» гитару и стал заниматься самостоятельно. Учился у великих музыкантов по записям, «ушами». В музыке, которую я представляю сегодня, большую роль сыграли учителя, с которыми мы не встречались.
– Вы из музыкальной семьи?
– Нет, папа и мама были инженерами. Но в семье очень любили джаз. Слушали «Голос Америки» – не политические передачи, а джазовые. Под эту музыку начиналось утро. Старший брат Виктор стал саксофонистом, сейчас живет в Израиле.
– Почему же пошли в политехнический институт?
– Потому что в музучилище им. Шебалина, которое окончил мой брат, гитара не преподавалась. И позже, когда я предлагал открыть класс, мне отказали. Такое тогда было отношение к гитаре. Но при институте был квартет и оркестр. Я играл на электрогитаре на танцах в речном вокзале, на «Волне». Вацлав Можайский руководил нашим ВИА. Потом стали появляться джазовые составы. Мы играли во время демонстрации моделей одежды в Доме быта.
– На учебу время оставалось?
– Я получил диплом с отличием за окончание полиграфического факультета.
– Пригодился?
– Нет, поскольку первые три года учился заочно, то пропустил курс военной кафедры и пошел на год в армию. Попал в Свердловск, служил в оркестре учебного полка. В студии играл на бас-гитаре, на улице – на барабане. И, переодевшись в «гражданку», ходил в самоволки, сдавать экзамены в музучилище. Скрыл, что в армии и что имею высшее образование, предъявил аттестат и при огромном конкурсе поступил. Тогда как раз начинался бум классической гитары. А после училища поступил на заочное в Гнесинский институт, учился там с колоссальным энтузиазмом.
В театр позвал Николай Чиндяйкин
– Как вы пришли в Омский театр драмы?
– Я познакомился с Николаем Чиндяйкиным, который был влюблен в гитару. Он предложил сделать программу для Дома актера «Зеленый тихий свет». Коля читал стихи испанских поэтов, я играл. Режиссером была Татьяна Ожигова. Получилась потрясающая программа. И Коля Чиндяйкин предложил принять меня в театр на должность заведующего музыкальной частью. Это было в 1980 году. В театре я работал 5 лет.
– Вы создали музыкальное оформление к тридцати спектаклям, к семи – сочинили музыку. Было интересно?
– Потрясающе интересно. Часто вспоминаю спектакли «Не боюсь Вирджинии Вулф», «Девушка с ребенком», «Комната»…
– Какая по счету роль композитора в драматическом театре? После режиссера, художника?
– Иногда говорили: музыка – это костыли. Если сцена провисает – спасай музыкой. Режиссер Артур Хайкин очень тонко чувствовал музыкальную ткань спектакля. А у Геннадия Тростянецкого, который только что пришел в театр, сначала случалось и перенасыщение музыкой. Но когда работали над спектаклем «Любовь и голуби» – все получилось. Я полностью написал музыку, Елена Ивановна Псарева привнесла в спектакль частушки «С неба звездочка упала». Когда решили снимать фильм «Любовь и голуби», автор пьесы Владимир Гуркин хотел, чтобы в кино звучала та же музыка, что в омском спектакле. Но в Москве много своих композиторов, не взяли.
7 лет с Еленой Камбуровой
– Вы вели в Доме актера клуб любителей гитары, джаз-клуб…
– Я еще играл в кинотеатре «Художественный», выступал на радио и телевидении, ездил по селам от общества «Знание» – рассказывал об истории гитары и играл классический репертуар.
– И от такой насыщенной жизни уехали в Москву, чтобы работать с Еленой Камбуровой. Не жалко было?
– Жалко. Но всегда хочется нового. Приехал в никуда, слонялся с чемоданчиком по Москве – сейчас бы так не поступил. Смело было.
– Как вы познакомились с Еленой Камбуровой?
– Мы с Николаем Михалевским и Татьяной Филоненко поставили в Доме актера спектакль по произведениям Федора Абрамова и Николая Рубцова «Душа хранит». Он победил на региональном конкурсе самостоятельных актерских работ. Пригласили в Москву. Там меня Елена Камбурова и «похитила». А познакомил нас актер театра драмы Николай Ханжаров. Год я успевал и работать в Омске, и ездить в какие-то города на концерты Камбуровой. Играл, делал аранжировки для нее. Уехал окончательно, когда совмещать стало сложно. Проработали вместе 7 лет.
– Почему же расстались?
– Причина расставания – я хотел писать, играть инструментальную музыку. И стал много сочинять. Попал на джазовый фестиваль в Польше, пригласили работать. И я ушел в самостоятельное плавание.
– Александр Иосифович, может быть, я не права, но кажется, что гитарист – это человек, склонный к грусти.
– Да. Гитара создает одиночество. А Лена Камбурова как-то на концерте сказала: «Гитара создает тишину». Музыка, сыгранная на гитаре, не может мешать.
«Люблю непрактичных людей»
– Что самое сложное в жизни музыканта, который не служит в оркестре, работает в одиночку?
– С одной стороны, свободная профессия – ты принадлежишь сам себе, не стоишь у станка, не сидишь в офисе. А с другой – масса искушений, и нужны усердие, терпение, особый способ мышления.
– Вы уезжали на шесть лет в Польшу, на год в Израиль. Почему вернулись?
– Я не был готов к эмиграции. И в 1998-м рад был вернуться в холодную, слякотную Москву.
– Гитара – некоммерческий вид искусства…
– Но всегда есть люди, которые не мыслят коммерчески и во главу угла ставят творческие принципы. С такими людьми часто приходится встречаться.
– У вас много учеников?
– Я перестал преподавать в Академии имени Гнесиных, потому что переехал в поселок в 60 километрах от МКАД по Новорязанскому шоссе. Рядом лес, озеро. У меня есть студия в Раменском, из Москвы ученики приезжают и даже из других городов. По скайпу учу англичан. Среди них музыканты, шахтеры, педагоги. Культура объединяет людей и делает их людьми. А я в ней делаю свое струнное дело.
«Моя музыка стала востребованной»
– В какой стране родилась гитара? В Испании?
– Нет. История – на востоке. Гитара эволюционировала от простейших инструментов. Это был адаптированный инструмент для аккомпанемента. Но нашлись два человека в России: в Петербурге – Андрей Сихра, а в Москве – Михаил Высоцкий, которые стали писать инструментальную музыку для семиструнной гитары. У гитары вообще очень непростой путь. В России ее считали пошлой. И как ни странно, долго не принимали в Испании. Музыкальный мир со своим жестким консерватизмом не признавал. В продвижении гитары огромную роль сыграли музыканты-личности. А одна из основ европейской традиции – понимать роль личности, которая совершает прорыв.
– Ваш прорыв в том, что вы иначе представили гитару миру? Ведь у вас она звучит, как трио инструментов.
– Даже как маленький оркестр. Дело в том, что гитару редко брали в джаз в силу деликатности ее звучания. А я в трактовке и аранжировках использую оркестровое мышление. Стиль, который я представляю в России, много лет разбивался о консерватизм классической гитары. Но в последнее время, к моей огромной радости и удивлению, мои пьесы везде играют: и на конкурсах, и на концертах. Музыка стала востребованной, хотя я для ее продвижения не прилагал никаких усилий.
©
| URL: | http://omskregion.info/news/9841-aleksandr_vinnitskiy_gitara_sozdaet_odinochestvo/ |
| Дата публикации: | 16/01/2013 09:51 |
| Автор: | Светлана Васильева |
| Фото: | Евгений Кармаев |