310 лет назад был издан указ, положивший начало трем полкам сибирского гарнизона – Московского, Санкт-Петербургского пехотных и Драгунского. Солдаты и офицеры этих полков являются первостроителями Омской крепости. В 2022 году будет отмечаться 350 лет первому российскому императору Петру I, чьё высочайшее повеление позволило сибирскому губернатору летом 1716 года издать указ о строительстве крепости в устье Оми. И такой же юбилей у Ивана Дмитриевича Бух(г)ольца (Букальтова) руководителя строительством первой омской крепости.

Знают наши «государственные» краеведы и энтузиасты про основание Омска крайне мало. Более того, знания их основываются в основном на предположениях и мифах. Однако за последние несколько лет выявлено значительное количество архивных документов по истории Омской и других сибирских крепостей начала 18 века. Большая заслуга в этом принадлежит барнаульским исследователям Бородаеву В.Б. и Контеву А.В. Новые архивные материалы, в совокупности с документами из известных и малоизвестных источников, дают возможность рассказать о фактических обстоятельствах, связанных с учреждением и строительством Омской крепости и Омской слободы, о биографиях его первостроителей и учредителей.

Наиболее известным лицом, связанным с историей строительства крепости, является бывший гвардейский капитан, армейский подполковник Иван Бухольц. Вокруг его имени выросло большое количество городских легенд. Ему приписываются: происхождение из баронского прибалтийского рода и (или) древнего саксонского; подвиги в Северной войне; служба в лейб-гвардии Преображенском полку в чине подполковника; командование Нарвской крепостью в чине полковника; завершение военной службы в звании генерал-майора и самое главное – якобы он является основателем города Омска. Имеющиеся исследовательские материалы дают возможность обратиться к написанию работы о событиях, связанных с биографией Ивана Бухольца. О Филиппе Букальте (дед по отцовской линии); об отце — Дмитрии Филипповиче Букальтове; о службе в Преображенском полку; об экспедиции «за песошным золотом»; о строительстве первой омской крепости; о службе в Забайкалье; о том, почему Иван Бухольц не получил чин генерал-майора; о его семье; о потомках Алмазовых и т.д. Ну и немного об его практически однофамильце – полковнике Бухгольце, из саксонских дворян, служившем в то же время в российской армии и чьи заслуги были приписаны нашему Ивану Бухольцу.

У трёх гарнизонных сибирских полков своя славная история. Санкт-Петербургский и Московский, под наименованием 43-й и 44-й Сибирские Стрелковые полки, закончили свой боевой путь участием в Первой мировой войне в составе 11-й Сибирской Стрелковой дивизии. Драгунский полк вначале ужался до статуса батальона, затем был переформирован в пехотный полк под названием Тобольский. В 1726 году под командой «нашего» Ивана Бухольца этот полк отбыл в Забайкалье, где в 1727 году был переименован в Якутский пехотный полк.

Незаслуженно забыт один из организаторов строительства первой омской крепости полковник Федот Алексеевич Матигоров. Именно он, во главе отряда численностью 300 драгун и казаков, восстановил оборонительное сооружение на месте Ямышевской крепости летом 1716 года и героически отбил нападение джунгар числом более 7 000 всадников. Этим подвигом был восстановлен авторитет русского оружия, заметно пошатнувшийся в глазах степняков после неудачи отряда Бухольца.

Достойны возвращения из небытия имена офицеров и солдат гарнизонных полков, строивших первую крепость. Это майор Иван Львович Вельяминов-Зернов; капитан, исполнявший должность майора – Илья Гаврилович Аксаков (Оксаков); артиллерии поручик Яган Каландар (Иван Каландер); поручики Афанасий Алексеевич Зыбин, Иван Данилович Купер и т.д. Возможно, одним из полковых священников в Омской крепости был Феофан Канорский (Конаровский). Проясняется роль Семена Прокопьевича Карпова, предположительно совмещавшего с 1716 года должность Тобольского обер-коменданта с должностью Тарского коменданта. Открывается из архивов информация о солдатах, гренадерах, драгунах, мастеровых, артиллеристах, участвовавших в строительстве крепости. В т.ч. и о близких мне, драгуне Осипе и гренадере Марке Викуловых.

Этот краткий очерк (в качестве анонса будущих публикаций) посвящён артиллерии поручику Ягану Каландару – фортификатору и планировщику первой омской крепости. Благодаря его опыту и знаниям положено начало омскому градостроительству, построены первая и вторая омские крепости на левом берегу Оми, осуществлена первоначальная застройка Омской слободы.

В русском плену

Первая известная информация об Ягане Каландаре относит нас к Полтавской битве в июне 1709 года.

Шведская артиллерия в бою в годы Северной войны

В списках шведов, попавших тогда в русский плен, значится артиллерийский сержант Яган Каландар.

В начале июля 1709 года некоторая часть шведских артиллеристов поступила на русскую воинскую службу с условием — не вступать «в службу против короля шведского». При русской полковой артиллерии было оставлено 29 пленных, перешедших на русскую сторону. Они принесли присягу, и им было установлено жалованье. Они выпали из категории пленных, и в дальнейшем в документах (ведомостях на выплату жалованья, списках личного состава, донесениях и пр.) они фигурировали наряду с русскими артиллеристами и наемными западноевропейскими специалистами. Предположительно именно эти бывшие военнопленные составили основу артиллерийской команды, участвовавшей в строительстве первой омской крепости.

1 июля 1709 года была составлена «Ведомость полоненным артиллериским служителем офицерам и рядовым», в которой указан сержант Яган Каландар, ещё не проявивший желания служить русской короне. Первый офицерский мундир Каландару был пошит в Тобольске в 1715 году за счёт казны. Отсюда следует, что ранее 1715 года Каландар не носил русского мундира и, соответственно, не служил в русской армии. Т.е. судьба Ягана была схожа с судьбой других «отказников».

«…более сотни человек из числа военнопленных артиллеристов отказались перейти на русскую службу. Среди их списочного состава были сержанты, писари, бомбардиры, канониры, гантлангеры, фуриеры, полковые профосы, лекари, фурлейторы, артиллерийская прислуга и мастеровые. По росписи их передали под начало обер-комиссара Артиллерийского приказа Е.П. Зыбина. «Отказники» были препровождены под конвоем в Москву и размещены, по-видимому, на Московском пушечном дворе. Именно об этих людях и пойдет далее речь.

Пленным шведским артиллеристам довелось стать и невольными участниками грандиозного триумфального шествия, состоявшегося в столице 21 декабря 1709 г. в честь Полтавской виктории. Капрал Эрик Ларссон Смепуст в своих заметках писал, что в течение трех дней всех пленных шведов пешком проводили через триумфальную арку, возведенную в русской столице «на стыд и позор» шведам, и вели дальше по городским улицам. Колокола на церквях звонили, народ кричал, кто-то выкрикивал ругательства и проклятья пленным.

Был «такой грохот и шум, что люди вряд ли слышали друг друга на улицах». В первый день по улицам прошли рядовые солдаты, капралы и унтер-офицеры, на следующий день – артиллерия со знаменами, штандартами, литаврами и барабанами, а на третий день – все генералы, младшие и старшие офицеры с теми носилками, которые использовали для переноски раненого Карла XII…»*

*С.В. Ефимов «Шведские артиллеристы в русском плену (1709–1721 гг.)».

Гравюра А.Ф. Зубова 1711 г. «Торжественное вступление русских войск в Москву 21 декабря 1709 года после Полтавской битвы».

Художник дал пояснение к картине, из которого следует, что вслед за лейб-гвардейским Семеновским полком следуют пленные шведские войска, взятые «на первой баталии при Лесном», в т.ч. артиллерия (верхняя от зрителя колонна под № 2). Затем за ротой лейб-гвардейского Преображенского полка (третья линия сверху) изображены пленные, «которыя взяты у Полтавы и у Переволочны», в т.ч. артиллерия (под №№ 10 и 11). И замыкают колонну (правый нижний угол № 29) артиллерийские телеги с амуницией и другими воинскими припасам. Возможно, в тех колоннах был и «наш» Яган Каландар.

«По окончании триумфа, пленных шведов (или, как их называли в документах – «арестантов») стали использовать как рабочую силу. На Пушечном дворе пленные выполняли многочисленные и подчас весьма тяжелые работы. Они изготавливали формы для литья пушек и мортир. Переносили различные «железные припасы», доски, дубовые брусья (т. е. выполняли тяжелые такелажные работы), таскали щебень, чистили снег, ремонтировали постройки на Пушечном и Полевом дворе.

В Артиллерийском приказе шведы занимались строительством кладовой палаты и других каменных построек, в т. ч. нового здания приказа и артиллерийской школы. Участвовали они и в строительстве новых фортификационных укреплений Московского Кремля, в частности в возведении болверка (от нем. Bollwerk – бастион) у Наугольной башни и у Сретенских ворот» (автор тот же).

Участвуя в строительстве крепостных бастионов Московского Кремля, и, видимо имея первоначальную инженерную подготовку, Каландар приобрел практический опыт в строительстве стационарных оборонительных сооружений. Эти знания и были им применены впоследствии при строительстве крепостей по реке Иртыш в 1715-1718 гг.

В Сибирь, за «песошным золотом»

Так бы и был Яган в рядах «отказников» до заключения мирного договора между Россией и Швецией, если бы не военная экспедиция «за песошным золотом».

20 мая 1714 года сибирский губернатор Гагарин подал царю Петру «Доношение о золоте, объявленном вашему величеству, которое называется песошным». Суть предложения заключалась в организации торгового пути из Тобольска по Иртышу до Ямышевского озера и далее сухим путем в «Городок калмыцкой Эркет, под которым на реке Дарье промышляют песошное золото». Одной из основных целей экспедиции было строительство крепостей вдоль торгового пути. На доношении царь собственною рукою повелел: «Построить город у Ямыш озера; а буде мочно и выше. А построя крепость, искать далее по той реке вверх, пока лодки пройти могут, и от того итти далее до города Эркети и оным искать оного дела…».

Получив царское распоряжение, Гагарин «…по оному стараясь, он приказал послать вверх по реке Иртышу к Ямышевской пристане и там в удобном и крепком месте построить земляной город, в котором бы можно быть двум стам человек. К тому отряду определил командиром тоболскаго дворянина Стефана Фефилова, а в каманде ево велено быть тоболских казаков пятьсот человек, как хлебные припасы и жалованье, так пушки, ружье и пороху по расмотрению, сколко требуется ему принять и итти нынешняго лета без всякаго отлагателства».

Однако все пошло не по губернаторскому сценарию. После полудня 22 мая на флагманском корабле «Св. Екатерина» (на стоянке у Березовых островов в Финском заливе) состоялся военный совет, на котором рассматривались два вопроса. Вот как об этом записано в судовом журнале:

«22-го. Был консилиум: перво об отправлении Капитана Бухольта, а после о начатой кампании коим образом поступать против неприятеля; и сделав два плана равные подписали; один Адмирал [граф Ф.М. Апраксин, командир эскадры – С.В.] оставил у себя, другой нам отдал. На сей консилии были и подписали: господин Адмирал, и Шаутбенахт (от кораблей) [в штате военно-морского флота царь Петр имел чин шаутбенахта, т.е. контр-адмирала – С.В.], Генерал Вейде, Генерал-Лейтенант Долгоруков; записывал Секретарь Макаров...».

Военный совет принял решение — руководителем экспедиции в Еркеть за песочным золотом назначить капитана лейб-гвардии Преображенского полка Ивана Дмитриевича Бухольта (Бухольца). Чин капитана гвардии тогда соответствовал званию армейского полковника. К сожалению, решение об организации военной экспедиции взамен торговой и о назначении руководителем экспедиции офицера, не имевшего организационного опыта, изначально было неверным.

Вечером того же дня на галере «Св. Наталья» был подписан именной указ царя Петра на имя Бухольца (уже в чине армейского подполковника, хотя жалованье именным устным указом было положено полковничье) об организации военной экспедиции за песочным золотом. В этом указе были строки, изменившие судьбу бывшего шведского артиллерийского сержанта Каландара:

«5. Сыскать несколько человек из Шведов, которыя искусныи Инженерству, Артиллерии, и которыя в минералах разумеют, которых с воли Губернаторской взять».

Под этот указ подпадали артиллеристы из полковой артиллерии из шведов, вступивших на службу в 1709 году, и добровольцы из «отказников». Таким и был Яган Каландар.

В соответствии с царским указом от 17 января 1714 года, в Московском гарнизоне находились офицеры и солдаты из русских армейских и драгунских полков, по состоянию здоровья непригодные к армейской службе, но годные к службе в гарнизонных полках. Указом царя Сенату от 23 мая 1714 года предписывалось:

«Для посылки в Сибирскую губернию с подполковником Бухалтом сыщите в Санкт-Питербурхе или на Москве от роскосованых [расформированных – С.В.] полков афицеров, а имянно: одного маеора, двух капитанов, двух порутчиков, двух подпорутчиков или прапорщиков, и отдайте их сибирскому губернатору, господину князю Гагарину».

Однако в Сибирь поехали только офицеры из расформированного драгунского полка полковника И.А. Гулица: майор И.Л. Вельяминов-Зернов, капитан И.Г. Аксаков и поручик И.Д. Купер. Кроме этого из лейб-гвардии Преображенского полка были направлены на гарнизонную службу в Сибирь сержанты и рядовые, которые уже в Сибири получили офицерские чины.

К августу 1714 года сформировались воинские группы, отправляемые в Тобольск. Это команда бывших преображенцев в количестве 13 человек во главе с подполковником Бухольцем; три офицера из Московского гарнизона со своими денщиками и команда артиллеристов во главе с артиллерии поручиком Яганом Каландаром. Были ещё видимо какие-то люди, в том числе «рудной мастер».

Офицер пехотного полка с 1700 по 1732 год

Изображение из книги Висковатова В.В. «Историческое описание одежды и вооружения Российских войск с древнейших времен». Часть 4, СПб., 1900, стр. 186

(Внимательный читатель наверняка узнал в этом изображении известный омичам «портрет» Бухольца в полный рост)

«1719, генваря в 22 день, подполковник Бухалц в сенате сказал: «…Для той посылки на подъем и на тамошнее пропитание ему и посланным с ним в Санктпетербурге ни откуда никакой дачи не было, кроме одних прогонных денег, которые выданы ему на 20 подвод до Москвы от сибирского губернатора. И приехал к Москве июня месяца в последних числах 714 году, с Москвы отправился он того же году в августе месяце водою, и ехал на судне до усть Чюсовой реки, от Чюсовой до Тобольска на подводах... В Тобольск приехал он Бухольц ноября 13 числа того же 714 году, и был без команды генваря по 9 число 715 году».

И если Бухольц получил в Тобольске в подчинение состав будущей экспедиции только 9 января 1715 года, то Каландар к тому времени уже в полном объёме занимался подготовкой артиллерийской команды, ездил в командировки на орудийные заводы за пределы Тобольска. Обнаружено несколько губернаторских указов, касающихся деятельности Каландара, в том числе Тюменскому коменданту Эверлакову об оказании помощи Каландару в заготовке припасов, необходимых для военного похода:

«1715 январь в 1 день по указу великого государя и по приказу губернатора князя Матвея Петровича Гагарина на Тюмень каменданту господину Эверлакову.

Послан из Тобольска поручик иноземец Иван Каландер для управления полковых припасов, и ежели какие припасы ему понадобятся, и тебе б по получении сего указа, вышеуказанные припасы что ему понадобится отправлять без задержания.

У сего приписано рукою губернатора князем Матвеем Петровичем Гагариным».

В Тобольске к артиллеристам, прибывшим из Московского гарнизона, по указу сибирского губернатора были добавлены добровольцы и обучены артиллерийскому делу:

«А порутчику артиллерии Каландеру и канонерам и пушкарям, которыя присланы из полевой артиллерии, тем всем быть при нем господине подполковнике. А пушкарей, что понадобитца, то ему камандиру тех полков Ивану Дмитриевичю господину Буколцу набирать из вольных охочих людей из всякого чина, кто похочет, и велеть их учить и оклады им учинить против [согласно жалованью - С.В.] 10 человек тоболских».

По прибытии Каландара в Тобольск ему была выдана ткань для пошива мундира:

«Артилерскому порутчику Ивану Каландеру на мундир сукна англинскаго 8 аршин…», и «…на шитье мундиру и на нитки денег рублев 8…», установлен годовой оклад в 80 рублей. Приговором Сената от 3 января 1716 года жалованье ему было увеличено до 150 рублей: «Петр Алесеевич… самодержец, указал, по имянному своему великаго государя указу, подполковнику Бухалту офицеров инженера призывать в службу из швецких, обретающихся в Сибири, которым свое великого государя жалованье обещат афицером армейские оклады, а инженеру [Каландару – С.В.] от 100 до [1]20, а по нужде и до 150 рублев на год».

Сибирскому губернатору Матвею Гагарину не довелось самому участвовать в организации экспедиции «за песошным золотом». В середине января 1715 года он отбыл из Тобольска в Петербург, как подозреваемый по следственному делу, возбуждённому против руководителя военного ведомства князя Меншикова. Пробыл он в этом качестве до начала января 1716 года. Исполняющим губернаторские обязанности был назначен тобольский обер–комендант Иван Фомич Бибиков. Обязанность по организации экспедиции была предварительно возложена на тобольского коменданта Дорофея Афанасьевича Траурнихта, отца будущей жены Бухольца.

Так случилось, что после отъезда губернатора, в Сибири не осталось кого-либо, кто бы знал и понимал цели и задачи будущей экспедиции «за песошным золотом». Было непонятно (в том числе и Бухольцу) – как таким малым военным отрядом можно будет пройти на дощаниках сотни верст вверх по Иртышу, затем несколько сот верст пешим порядком вдоль высокогорного хребта, и далее по высокогорью до места добычи золотого песка. И неясно (в случае удачного перехода) – как завладеть этими месторождениями в чужой, враждебной стране.

Более опытный руководитель, чем бывший заместитель командира учебной роты, собрав необходимые сведения, отправился бы сам или направил старшего офицера в столицу с докладом и доказательствами бессмысленности и гибельности задуманной экспедиции. Однако, к сожалению, Иван Дмитриевич не обладал соответствующими качествами. Организация экспедиции держалась на воинской дисциплине и на царском указе от 22 мая 1714 года. Никто не посмел поставить под сомнение распоряжение царя. А вот для сибирских воевод участие в организации экспедиции было хорошей возможностью поправить своё личное благосостояние. Но уже в 1716-1717 годах они понесли жесткие наказания — сначала по воле губернатора Гагарина, а потом и царя Петра.

До конца июня 1715 года из имеющихся в Тобольске воинских формирований и вновь набранных рекрут были сформированы два гарнизонных пехотных полка (получивших названия Московский и Санкт-Петербургский), полк драгун и артиллерийская команда. Старшими офицерами были: в Московском полку майор И.Л. Вельяминов-Зернов, в Санкт-Петербургском — капитан «за майора» И.Г. Аксаков, у драгун (предположительно) драгунский поручик И.Д. Купер. Командовал артиллерийскими служителями – артиллерии поручик Я. Каландар. Под его командой было 70 человек, в том числе 46 пушкарей и канониров, слесари, кузнецы, паяльщик, токари, плотники. На вооружении артиллеристов было 28 пушек и мортир разного калибра, и около 20 тысяч разноименных боеприпасов.

Примечания:

Омская крепость – укреплённый населённый пункт в устье р. Омь, учреждённый летом 1716 года по указу сибирского губернатора князя М.П. Гагарина, на основании распоряжения царя Петра. В 1864 году Омская крепость была упразднена, территория крепости присоединена к территории города Омска;

первостроители Омской крепости – те, кто участвовали в строительстве первых сооружений в Омской крепости;

первая омская крепость – оборонительный комплекс, построенный в 1716 году под руководством подполковника И. Д. Бухольца и артиллерии поручика Я. Каландара в районе современного речного вокзала. Комплекс состоял из главного оборонительного сооружения в виде земляной крепости, артиллерийского острога, солдатских казарм, домов офицеров, конюшен, складов и т.д.;

Омская слобода – гражданский населённый пункт, основанный в 1717 году по распоряжению сибирского губернатора князя М.П. Гагарина на правом берегу р. Омь при впадении её в р. Иртыш;

основатель города Омска – лицо положившее начало Омской крепости и Омской слободе, учредившее эти населённые пункты;

вторая омская крепость – оборонительный комплекс, начатый строительством в 1717 году под руководством майора И.Г. Аксакова в районе современного музыкального театра. Включал в себя – пятиугольный острог с бастионами, казачью слободу (поселок внутри крепостной стены).

Степан Викулов

Иллюстрации предоставлены автором. Позиция редакции может не совпадать с позицией автора.

Продолжение следует.