Доктор-зверь и «дикие киргизы»: чем запомнился визит Сперанского в Омск более двухсот лет назад2 января исполнилось 250 лет со дня рождения Михаила Сперанского — выдающегося российского государственного деятеля, генерал-губернатора Сибири. Омская область на карте Российской Империи впервые появилась 200 лет назад именно благодаря его реформам.
Будущий российский реформатор был сыном сельского священника из Владимирской губернии. Он был определен отцом во Владимирскую семинарию, а затем переведен в только что открывшуюся семинарию при Александро-Невском монастыре. Но по окончании учебы способный юноша отказался принять духовное звание и стал учительствовать. В 1797 г. он поступил в канцелярию генерального прокурора с чином титулярного советника. Спустя три месяца был произведен в коллежские асессоры – чин, приносивший потомственное дворянство. Своим образованием Сперанский выгодно отличался от серой массы чиновников, что позволило ему выйти «на главные роли». Благодаря выдающимся способностям, он быстро смог продвинуться по служебной лестнице. В 1803 г. он был назначен директором департамента Министерства внутренних дел и в течение последних четырех лет участвовал в редактировании всех важных законов. С 1807 г. М.М. Сперанский, будучи статс-секретарем императора Александра I, по его поручению подготовил план государственных преобразований – «Введение к уложению государственных законов», в котором рекомендовал для предотвращения возможных революционных потрясений в России придать самодержавию внешние формы конституционной монархии (через выборы части чиновников, новые начала организации суда, государственного контроля, разделение власти). По инициативе Сперанского в 1809 г. был издан указ, требовавший от чиновников определенного уровня образования. Ему удалось провести некоторые административные мероприятия, крупнейшим из которых было учреждение Государственного Совета (1810). Деятельность М.М. Сперанского вызывала недовольство консервативного дворянства, которое третировало Сперанского, считая его выскочкой, обвиняло в государственной измене и добивалось его смещения. В 1812 г. он был сослан в Нижний Новгород, затем в Пермь. В 1816 г. будущий реформатор был назначен гражданским губернатором Пензы. После назначения в 1819 г. М. М. Сперанского генерал-губернатором Сибири ему было поручено провести ревизию управления этой территорией. Он объехал большую часть Сибири, посетил ряд губернских городов. Дважды М. М. Сперанский был в Омске: в июне 1819 г. и в сентябре 1820 г., уже возвращаясь из Восточной Сибири, генерал-губернатор на два дня задержался в Омске, занимаясь «обозрением присутственных мест». На омской земле пребывая26 июня, в 11 часов сибирский генерал-губернатор выехал из Тобольска. В его «Путевом дневнике» мы читаем: «27 и 28 [июня]. Путешествие в Омск. Ничего примечательного. Дорога по грунту, вся прекрасная. Жалобы на комиссаров и удаление их…». Комиссарами тогда назывались классные чиновники, которые жили в уездах по крестьянским волостям и исполняли полицейские функции. Вообще-то, сберегая драгоценное время, Сперанский лишь изредка позволял себе ночевать на ямщицких станционных дворах, в основном он спал в коляске. Пользуясь любой остановкой, новый генерал-губернатор вступал в разговор с местными или проезжавшими людьми. Информация, полученная от них, бывала весьма существенной и, как правило, влекла за собой новые увольнения и назначения. Рано утром 29 июня, в воскресенье и Петров день, он был встречен на омском перевозе через Иртыш со всеми воинскими почестями. Отслужили обедню. Генерал-майор Клодт Были нанесены визиты к барону Карлу Федоровичу Клодту фон Юргенсбургу (кстати, который незадолго до этой встречи вместе со всем своим штабом, преодолевая расстояние в 600 верст, нанёс визит М.М. Сперанскому в Тобольск. У него отобедал, переночевал и вернулся назад в Омск) и коменданту Омской крепости полковнику Иванову. Между ними соборный протоиерей произнес приветственную речь. После обеда у Клодта Сперанский ознакомился с городскими и уездными делами и даже написал донесение к министру внутренних дел С.К. Вязмитинову с просьбой выплатить пособие омичам, пострадавшим от большого пожара, произошедшего 8 мая 1819 года. Тогда была уничтожена почти половина города. Возгоревшись в крепости, огонь ветром перебросился на Воскресенский, Мокринский, Ильинский форштадты. В результате сгорело 80 обывательских домов, гостиный двор, мясные ряды с 30 лавками, казенный питейный дом и городская ратуша. Фрагмент «Дневника путешествия по Сибири» (1820 г.) графа М.М. Сперанского. Из фондов РГИА И вновь обратимся к записи в «Путевом дневнике»:
Поясним, что в то время киргиз-кайсаками называли казахов. Строения Омской крепости. Открытка из коллекции автора. Как видим, омские военные начальники приняли М.М. Сперанского с величайшим радушием и гостеприимством. Многие из них испытывали неописуемый восторг от общения с гостем. К числу их относился и атаман Сибирского казачьего войска С.Б. Броневский. В своих воспоминаниях, написанных уже на склоне лет, он запишет:
К приезду сибирского генерал-губернатора тщательно готовились. В качестве сюрприза для гостя местное военное начальство и решило устроить упоминаемую выше кочевку киргиз (казахов). В официальный церемониал встречи высоких гостей такое зрелище было включено впервые. И надо сказать, оно прижилось и с успехом устраивалось местными властями и в дальнейшем. Достаточно вспомнить приезд в наш город Великих князей Владимира Александровича (1868) и Николая Александровича (1891). Среди архивных документов сохранилось письмо правителя Пограничных дел Иванова на имя старшин Турдыбека Коченова и Баимбетя Кунаева с приглашением посетить Омск для встречи с прибывающим в город Сибирским генерал-губернатором М.М. Сперанским, отправленное накануне приезда Михаила Михайловича в наш город 27 июня 1819 г. Текст его гласил:
Праздничное действо, как мы уже знаем, происходило за городом. Для гостей было устроено несколько палаток. В одной из них, главной, помещались все омские дамы, а хозяйками были жены торгующего бухарца и ташкентца. Тут же находились жены и дочери важных киргизских старшин. Угощение состояло из разных сухих закусок и чая. Пели певчие. Играла музыка.
Некоторые подробности о пребывании сибирского генерал-губернатора под Омском и в Омске мы находим в его письме к дочери, написанном 10 июля 1819 г. в Томске. Среди строк, описывающих природу, утомительный степной ландшафт, неустройство и деспотичность управления, мы находим следующие путевые зарисовки о посещении нашего города:
Чтобы избежать перевозов, М.М. Сперанский направился из Омска не по левому берегу Оми, по которому шла почтовая дорога, а по правому. Дорога на всем пространстве была хорошей, хотя и несколько гористой. Три небольших моста через буераки не испортили настроение у путешественника. Узнав о проезде губернатора, местные крестьяне просили его проложить дорогу по правой стороне Оми, и это им было обещано.
При отъезде из Омска свита М.М. Сперанского пополнилась неким доктором Албертом, которого местные ямщики принимали за чудовище. Да и как его было не принять, когда доктор был облачен в бурку и мохнатый башлык, глаза его были прикрыты очками, а от комаров он носил волосяную маску. При езде в тарантасе у него в ногах лежала пара охотничьих собак. Г.С. Батеньков в своих «Записках» вспоминал, как на одной из станций ночью при расплате за прогоны он слышал, как ямщик рассказывал казачьему офицеру, что «вез зверя генеральского, а когда стали ближе расспрашивать, то все крестьяне хором повторили: "Точно так, зверь мохнатый, с страшными глазами, и чуть подойдешь – ворчит"». От ревизии к реформамБольшую часть своего пребывания в Сибири Сперанский провел в Иркутске. Его образ жизни был прост и совершенно не похож на поведение и быт его предшественников. Вставал он рано и по утрам работал «с огнем». В эти часы он, как правило, занимался чтением научных трудов или литературы. По воспоминаниям современников, вечерами он любил заходить в различные дома, особенно купеческие. Тем самым генерал-губернатор быстро расположил к себе население. В Иркутске число жалоб, поступавших к Сперанскому от жителей, достигало трехсот в день. Хотя большинство из них осталось без ответа, потому что малочисленная канцелярия не справлялась с таким объемом работы, но эта работа очень помогла губернатору в деле ревизии. Население и казна обкрадывались не только из-за хищений, но и из-за элементарной бесхозяйственности. Проводя ревизию, Сперанский встретил нарушения и преступления, которым не было конца. Только по Иркутской губернии Сперанским было отдано под суд 120 чиновников, исключая волостных начальников и прочих незначительных должностных лиц. Однако заменить чиновников было некем. Вывод напрашивался один – проведение реформ. 1 августа 1820 года из Иркутска М.М. Сперанский выехал в Барнаул, а оттуда через Семипалатинск вновь, уже во второй раз, прибыл в Омск. Это было вечером 3 сентября того же года. На следующий день после встреч и представлений, Михаил Михайлович осмотрел госпиталь, военно-сиротское отделение и инженерную школу. Отобедал у коменданта и во второй половине дня переправился через волнующийся от непогоды Иртыш. Об этом пребывании Сибирского генерал-губернатора в нашем городе небезызвестный нам уже С.Б. Броневский в своих мемуарах напишет:
Тобольск в нач. XIX в. Гравюра из фондов ГИАОО В Тобольск М.М. Сперанский прибыл 8 сентября 1820 года, где остался на всю зиму. Оттуда 8 февраля 1821 года выехал в Петербург. На протяжении всего XIX века в Сибири сохранялась душевная память о невиданном прежде начальнике края. Образ действий Сперанского, его привлекательная личность оставили отрадное впечатление. После того как генерал-губернатор покинул Омск, в памяти наших земляков еще долгое время сохранялось уважительное отношение к его персоне. Ведь влияние его деятельности сказывалось на многих сторонах сибирской жизни, а особенно в организации местного управления. Несбывшийся проект На заседании Омской городской думы 23 июля 1910 г. впервые был поднят вопрос о сооружении памятника графу М.М. Сперанскому в Омске. Датой сооружения памятника был назван 1921 г. Именно тогда исполнялся век со времени составления и введения в действие «Учреждения об управлении Сибирских губерний». Понятно, что дореволюционные избранники из горожан весьма часто практиковали заблаговременное решение вопросов, но в этом, как писала одна из сибирских газет, они «переплюнули всех и вся». К сожалению, архивные документы не донесли до нас фамилию «виновника» поднятия этого вопроса. В тексте одного из документов он назван «заступающим на место Городского головы», то есть председателем собрания во время отсутствия последнего. После непродолжительного обмена мнениями по внесенному в повестку дня вопросу Омская городская дума единогласно постановила:
Спустя почти два месяца (понятна отсрочка: в разгаре был дачный сезон) об этом решении городскими властями был информирован Акмолинский военный губернатор. После чего об идее установить памятник все напрочь забыли. Забыли до весны 1913 г., когда прошедшие по всей России торжества, посвященные 300-летнему юбилею Дома Романовых, вновь заставили это вспомнить. Городская Дума запросила военного губернатора Акмолинской области А.Н. Неверова о том, как обстоят дела с памятником и подпиской. Застигнутый этим вопросом врасплох, Александр Николаевич решил собрать совещание с приглашением представителей от власти и общества. Военный губернатор Акмолинской области А.Н. Неверов. Из фондов ОГИК музея Имевший прекрасное образование и богатый опыт административной и общественной работы, Александр Николаевич Неверов считал себя меценатом и покровителем идей просвещения и образования на юге Западной Сибири. На заседании он поддержал идею увековечивания памяти графа Сперанского, установку ему памятника в Омске, но считал более реальной проведение вместо общероссийской подписку региональную – на территории Западной и Восточной Сибири. Об итогах собрания информировали Степного генерал-губернатора, который в свою очередь предложил «разрешение вопроса о сооружении памятника графу М.М. Сперанскому приурочить к тому времени, когда со стороны Омского городского самоуправления будут предприняты более определенные шаги в смысле выяснения размеров участия в деле постановки предполагаемого памятника». На своем пятом очередном собрании, состоявшемся 11 марта 1914 г., городская дума постановила:
Решение это отправили Неверову. Пока оно проходило рассмотрение в Областном по городским делам присутствии, началась Первая мировая война. А 25 сентября 1915 г. Омская городская дума ввиду военного времени исключила расход в 5000 рублей, выделенных на памятник Сперанскому. А последующие события революций и гражданской войны похоронили эту идею на целое столетие. Сегодня, когда мы стоим на пороге празднования 200-летнего юбилея Омской области, которая на карте Российской Империи впервые появилась именно благодаря реформам М.М. Сперанского, было бы справедливо вспомнить об этой идее и увековечить имя великого российского реформатора, чья судьба была связана с Омском. Александр Лосунов, историк-краевед, председатель ОРОО «Достояние Сибири»
|