Сергей Сосновский: «Мы каждый год пишем заявления об уходе»Его называют обаятельным дебоширом. Народный артист России Сергей Сосновский работет в двух театрах – МХТ имени А. П. Чехова и «Табакерке», снимается в кино и телесериалах. В нашем городе побывал со спектаклем «Старший сын» в рамках фестиваля «Золотая маска» в Омске».
Его называют обаятельным дебоширом. Народный артист России Сергей Сосновский работет в двух театрах – МХТ имени А. П. Чехова и «Табакерке», снимается в кино и телесериалах. В нашем городе побывал со спектаклем «Старший сын» в рамках фестиваля «Золотая маска» в Омске».
Сбылась актерская примета – Сергей Валентинович, вы родом из Сибири. А как случилось, что с берегов Енисея перебрались на Волгу и много лет проработали в театрах Саратова? – Я родился в селе Макруша Каннского района Красноярского края. Таежное село, глушь. Но я там мало пожил. В год родители увезли в Норильск. В школе учился то в Норильске, то на Украине у тетки. Мама хотела, чтобы я стал прорабом, но в строительный институт я не поступил. И, чтобы чем-то занять год до службы в армии, я пошел учиться в МГУ – Макеевское городское училище № 9 – на автослесаря. И за два месяца до окончания был принят в Саратовское театральное училище. – Почему поехали в Саратов? – С двумя девушками, занимавшимися вместе со мной в драмкружке, мы написали три письма в театральные учебные заведения Москвы, Ленинграда и Саратова. Попросили прислать условия приема. Ответ пришел один – из Саратова. Это все и решило. – Из Саратова в Москву вы приехали в 49 лет. Был опыт, огромный перечень ролей. Это был переворот в жизни? – Да, я был ведущим актером Саратовского академического театра драмы. Прекрасно работал с главным режиссером Александром Дзекуном. Но потом его после 25 лет работы «ушли» за конфликты с властями. На его место пришел молодой режиссер, по складу личности – коммерсант. И началось. Вместо спектаклей какие-то литературные композиции по Мопассану, по Бабелю. Мы разыгрывали наборы рассказов. Стало скучно. Тут еще с женой мы развелись. Дети выросли. Я снова женился. И была у меня такая примета: как только сделаю ремонт в квартире, я с нее съезжаю. Так было четыре раза. – Дорого же обходится актерская вера в приметы! – Что поделаешь! Тогда мы с моей нынешней женой Юлей купили двухкомнатную квартиру, совершенно убитую. И я весь ремонт сделал своими руками – от электропроводки до кафеля. И говорю Юле: «Увидишь, как закончу – мы уедем». А планов абсолютно никаких не было. И вот прибиваю последний порожек и иду в ванную мыть руки. Звонок, говорит Александр Стульнев, бывший наш саратовский директор, а ныне директор «Табакерки»: «С тобой хочет встретиться Олег Павлович Табаков. Можешь приехать 7 марта?». Я приехал, мы три часа просидели в ресторане. Табаков меня кормил, как раньше кормили, проверяя работников перед наймом: если хорошо ест, то так же будет и трудиться. Говорили обо всем, и меня поразило, что Олег Павлович помнил роли, которые я играл в молодости еще в Саратовском ТЮЗе. У Табакова хорошая память. И он говорит: «У меня полно молодых актеров и достаточно пожилых. А в возрасте от 40 до 60 профессионалов нет». Их вообще в стране было мало. В период перестройки актеры моего поколения уходили из театров. – Вы сразу согласились? – Конечно. Мне нечего было терять. Театр разваливался на глазах. Между театром и кино – Говорят, Табаков – диктатор. Легко принимает в театр, легко увольняет. – Мы каждый год пишем заявления об уходе. И кому-то продлевают контракт, а кому-то нет. – За это Табаков на встрече деятелей театра с президентом Медведевым в 2011 году получил нагоняй: «И для вас, Олег Павлович, должен существовать Трудовой кодекс». – А я вам расскажу такую историю. В позапрошлом году я утром встал – и упал. Перекрылась подвздошная артерия, я чуть не потерял ногу. Забрали в больницу, сказали, что будут делать плановую операцию – «штаны». Это разрезы живота, ног. И в ЦКБ, «Пироговке» подтвердили: нужно делать такую операцию. А жена позвонила в Германию подруге, которая работает переводчицей в больнице. Меня показали профессору Лангу. И оказалось: никаких «штанов» делать не нужно, а можно обойтись двумя маленькими разрезами. Но нужно сразу сделать предоплату – 20 тысяч евро. И Олег Павлович мне эти деньги дал. Фактически спас. – В трех спектаклях МХТ вы работали с бывшим главным режиссером Омской драмы Владимиром Петровым. Вам понравилось? – Очень понравилось. «Живи и помни» – был этапным спектаклем и для меня, и для Петрова. Приезжал автор Валентин Распутин, хорошо отозвался об этой работе, мы возили спектакль в Иркутск. Петров – режиссер, работающий в диалоге с актерами. Он может пойти навстречу, изменить свои постановочные идеи, если ты приносишь ему что-то важное. Это хорошо. – Какую еще театральную роль вы бы назвали этапной? – Ту, что сыграл в Омске, Сарафанова в спектакле «Старший сын». Я когда-то играл в пьесе Вампилова «Прошлым летом в Чулимске». Но здесь страшно было приступать к роли после Евгения Леонова, искать свой, непохожий образ. Наш спектакль мне очень нравится. А когда любишь спектакль и роль – это всегда какой-то этап в твоей жизни. – Благодаря работе в сериалах вы постоянно на экране. И стали очень узнаваемым артистом. А как успеваете сниматься в кино и играть на сцене? – Моим первым фильмом был «Мой сводный брат Франкенштейн». Я снялся в нем, еще когда работал в Саратове. Ассистенты на этой картине ездили по провинциям, искали актеров. А потом моя фотография попала в картотеку. Режиссеры видят и приглашают. Сейчас у меня есть агент. Как успеваю? Да, у меня 12 или 13 названий в репертуаре. Но в нашем театре актеров отпускают на съемку. И я не понимаю тех худруков, которые препятствуют работе в кино. Это же реклама. Зрители увидели актера на экране, они хотят увидеть его и живьем на сцене. «Учу одесский говорок» – Сергей Валентинович, а в каком фильме вам особенно было интересно работать? – Фильм, которым я горжусь, – «Юрьев день». Его снял наш театральный режиссер Кирилл Серебренников. Это, я считаю, настоящее кино. – А в сериалах как происходит съемка? Бегом? – Бегом. Знаете, я два или три раза отказывался от сериала «Солдаты». А мне все звонили. И вот отпуск заканчивается, но до открытия сезона еще остались свободные дни. Настойчиво просят сыграть старичка, гонорар достойный – и я согласился. Сказали: 18 сцен. Я прикинул: 3 дня. Приехал, надели на меня костюм и снимают 14 сцен подряд. Режиссер разводит: ты стоишь здесь, ты там. Дают текст, забыл – ничего, своими словами. – Не случается потом в театре разбора кинополетов? – Бывает, подкалываем друг друга. – Самый ехидный – Табаков? – Нет, Олег Павлович к работе в кино относится без иронии. У него есть своя премия. И я ее дважды получал. А один раз он вручил ее Машкову не за театральную работу, а за кинороль в фильме «Ликвидация». Кстати, я сейчас снимаюсь, на мой взгляд, в качественном «одесском» сериале «Шулера», играю старого картежника-профессионала, и говорок мне ставит тот же человек, что работал и с актерами «Ликвидации». – Вы много ездите по России. А что вам понравилось в Омске? – Ваш академический театр драмы. Конфетка, игрушечка. Он прекрасен. ©
|