Семья Гриценко: «Проводники в поезде сказали: выйдете на перрон, вас расстреляют»

Руслан и Лариса Гриценко вместе с тремя детьми живут в Омске ровно месяц. Супруги оформляют разрешение на временное проживание и готовят к школе старшего сына — 11-летнего Стаса. О том, как встретили вынужденных переселенцев с Донбасса омичи и почему семья решила обосноваться в Сибири, они рассказали «ОМСКРЕГИОНУ».

— Село Новомихайловка, где мы жили, стало для украинской армии чем-то вроде военной базы. Они там поставили четыре установки «Град» и 12 июля стали бомбить районный центр — Марьянку, а заодно и другие села — Текстильщик, Петровку. Ополченцы с Марьянки побежали, говорят: «Чего вы сидите? Уезжайте». Буквально за несколько дней поля вокруг заминировали. Продукты из магазинов все разобрали, подвоз хлеба резко сократился. Наше село как бы на границе — за спиной Мариуполь, Волноваха, впереди — ДНР. 16 июля мы взяли билеты, доехали из Волновахи сначала до Москвы, оттуда уже в Омск. Уже когда сюда приехали, читаем в интернете: Марьянку разнесли, мертвый город. Сейчас знакомые звонят, говорят — у нас стоит семь «Градов», стволы направлены на Донецк. Если начнут стрелять — города не будет.
 
Руслан просился в ополчение. Его спросили: «Дети есть?» — «Да». — «Тогда, извините, вы нам не подходите». Еще бы подождали — и его бы забрали в украинскую армию, в своих стрелять. Вариантов нет, воевать все равно пришлось бы. Забирают всех. Парни молодые идут на пляж, их, ничего не говоря, скручивают и отправляют в нацгвардию. Из кинотеатров забирают, ночных клубов. Они даже стрелять не умеют, но нацгвардии все равно. Порошенко сказал: Луганскую и Донецкую народные республики признать террористами. А террористов надо уничтожать.
 
– Как добрались?

— Сели в поезд — отоспались наконец-то. Страшно было: ложишься спать и не знаешь, проснешься ты утром или нет. Когда «Грады» начинали залпы давать — мальчишки пугались. Установки стояли примерно в полутора километрах от нашего дома. Земля дрожала, окна. Дети плакали постоянно. Сейчас успокоились.
Когда ехали, боялись, что Руслана снимут на границе с поезда. Нас до Харькова проводники вообще не выпускали из вагона, сказали — на перрон выйдете, вас расстреляют. На каждой станции стоят автоматчики. Проводники открывают дверь в вагоне, показывают флажок, а на перрон не выходят.
 

 
 
— Почему именно Омск выбрали? У вас здесь есть знакомые, родственники?
 
— Никого нет, ни родни, ни знакомых. В интернете прочитали статью, в которой ваш мэр приглашал переселенцев, обещал помочь с жильем и работой. Почему-то сюда душа лежала. Начали природу смотреть — красиво. Помог нам здесь, конечно, не мэр. Приехали, с железнодорожного вокзала позвонили на «горячую линию» министерства труда Омской области. За нами прислали машину, отвезли в социальную гостиницу, там выдали продукты на первое время.
Через пару недель нам позвонили из министерства и сказали, что есть двухкомнатная квартира, в которой мы сможем жить целый год. Платить нужно только за коммунальные услуги. Сначала мы подумали, что это шутка. Нам дали буквально два часа на сбор вещей, и вот мы здесь. Район очень нравится, рядом парк, магазины, школа. В парке хорошо: аттракционы, сладкая вата, шашлыки. Но пока у нас проблемы с деньгами, вести туда детей смысла нет. Устроимся на работу — обязательно устроим семейный поход.

— Какие варианты работы рассматриваете?
 
— Руслан по специальности монтер путей, слесарь-монтажник, механизатор, водитель. Лариса пять лет проработала кассиром-контролером в сберкассе, потом — бухгалтером в сельском совете. Потом ушла в декрет, и мы стали заниматься своим делом. Пять лет мы работали на себя. У нас был огород — гектар земли, мы выращивали зелень, продавали на рынках. Рабочих не брали, все делали вдвоем. У нас было несколько точек, зарабатывали прилично. Возле нашего огорода идет трасса, в последнее время по ней круглыми сутками шли танки, военная техника. Едут на машинах люди с автоматами, стволы наставлены на нас. Потом рынки, куда сдавали зелень, в один день закрылись.

 

— Не думали о том, чтобы уехать в район? Там, наверное, было бы проще заниматься своим делом.

— Нет, не получится. Мы уже изучили вопрос, конкуренцию с местными производителями мы не выдержим.
 
—  Какие планы на ближайшую перспективу?

—  Сейчас оформляем разрешение на временное проживание. Без РВП на работу не берут. Чтобы его получить, нужно пройти медкомиссии, сделать перевод документов с украинского на русский язык, заплатить госпошлину — тысяча рублей с человека. Мы посчитали — на семью нужно около 18 тысяч рублей, чтобы все сделать. Решили обратиться в мэрию — прочитали, что там дают единовременные выплаты вынужденным переселенцам с Украины. Пришли на прием, написали заявление, но нам сказали, что средства на счету закончились, и когда появятся снова — неизвестно. Деньги ведь не государственные — их перечисляют простые омичи.

Задача номер один — оформить РВП и найти работу. Со школой уже определились — Стас пойдет в школу № 56, рядом здесь. В пятый класс пойдет. Сейчас вот надо портфель собирать, форму покупать. С садиком для младших пока непонятно — везде очереди, нам предложили детский сад, но далеко от дома. Вариантов особо нет.
 

 
— Настроены остаться в Омске?

— Пока — да, главное — решить вопрос с документами и работой. Мы приехали сюда в шортах и футболках, из вещей только ноутбук взяли, чтобы узнавать новости через интернет. Люди когда узнают, что мы «беженцы», предлагают помощь. Приносят игрушки, вещи. Женщина вот рядом живет, шла с дачи, угостила нас ведерком малины. Приехала бабушка, пенсионерка. Узнала про нас в церкви. Привезла нам конфет, гречки — по мелочи, но видно, что человек хотел помочь.
 
— Как вы относитесь к слову «беженцы»?

— Да как… Честно говоря, не нравится это слово. Статуса беженцев у нас нет, юридически мы — вынужденные переселенцы. Но для вас мы, наверное, еще много лет будем именно беженцами. Дети вот вырастут — только тогда они, наверное, станут омичами.