Неразгаданная загадка

Чтобы вновь поставить диагноз, собран огромный материал не только медицинского характера. Здесь можно найти интереснейшие свидетельства современников художника. Например, об уникальной памяти Михаила Врубеля. Когда в семилетнем возрасте в Саратове он увидел копию фрески Микеланджело «Страшный суд», то сумел воспроизвести ее по памяти. На протяжении всей жизни художник изумлял окружающих этой необычной способностью. В этой ясности памяти было даже что-то болезненное, писал В. Я. Брюсов, отмечая, что Врубель мог описывать какие-нибудь завитки на капители венецианской церкви с такой точностью, словно лишь вчера тщательно изу-чал их, а не 25 лет назад.

Еще одна деталь, отмеченная психиатром: в то время как его коллеги искали натурщиков, Врубель придавал героям своих полотен портретное сходство с людьми его окружения – родными и близкими (такова и скульптура «Роберт и монахини», выставленная в Омском музее им. Врубеля).

Что еще поражает доктора? «Нужно было быть действительно великим человеком, чтобы ежедневно читать и слушать исключительно отрицательные отзывы обо всех своих произведениях и не уклониться от избранного пути»; «его творчество называли слишком новым среди новых».

Если эти черты дают повод врачу рассуждать о болезни, то тогда можно прийти к выводу, что талант – это не Божий дар, а проявление недуга. Доктор Копшицер в начале исследования отрицает убеждение, распространенное среди его коллег, что всякий творческий акт обязан маниакальному состоянию, но, по сути, возвращается к подобным суждениям, находя странность даже в «утрировке» рисунка, где глаза непропорционально велики… Исследование оказывается бессильно разгадать загадку Врубеля, чередование в его жизни потрясающей силы и отчаянной слабости при неизменном творческом горении даже в моменты помрачения рассудка. Только взгляд на события с духовной точки зрения может отметить небезопасность настойчивого интереса к потустороннему, демоническому.