Евгений Соломин: «Раньше кумирами были режиссеры, а теперь – политики»
Обладатель Гран-при фестиваля документального кино «Россия» Евгений Соломин о будущем неигрового кино, своей новой полнометражной картине и сибирской рыбалке.
Житель Новосибирска Евгений Соломин приехал в Омск в качестве участника открытого фестиваля документального кино «Сибирь», где показал свои лучшие работы – фильмы «Глубинка 35х45» и «Каторга». С вопросов об этих картинах и началась почти трехчасовая беседа в гостиничном номере, где за чашкой чая собрались режиссер Евгений Соломин, главный редактор «Омской правды» Андрей Мотовилов и доцент кафедры кинофотовидеотворчества факультета культуры и искусств ОмГУ им. Достоевского Виктор Ставицкий.
А. Мотовилов: Евгений, скажите, почему фильмы про российскую глубинку пользуются такой большой популярностью?
– Это сложный вопрос. На него я не знаю точного ответа. За последние 20–30, даже 40 лет, многие громкие документальные фильмы были сняты именно на деревенском материале. Это и фестивальные хиты Сергея Лозницы, и фильм «Беловы» Виктора Косаковского, и блестящие фильмы 90-х годов Юрия Шиллера, и классический фильм моего отца «У кого хлеб вкуснее». Скорее всего, это происходит из-за того, что сельская Россия благодаря архаичности и самобытности жизненного уклада представляет собой уникальное и очень интересное для всего мира явление.
В. Ставицкий: Как складывалась судьба вашей картины «Глубинка 35х45»?
– Путь к зрителю у подобного рода картин только один: кинофестивали. Но моей «Глубинке» поначалу не везло. Многие крупные фестивали ее игнорировали. Так сложилось, что впервые «Глубинка» была показана в Екатеринбурге на фестивале документального кино «Россия», где сразу получила Гран-при. Почти одновременно мою работу включил в программу главный для документалистов всего мира фестиваль, который проводится в Амстердаме. И пошло-поехало… В итоге лента была показана более чем на 60 фестивалях в 30 странах. Любопытно, что картина нашла большой отклик в испаноязычном мире.
В. С.: И почему, интересно? Неужели им понравились ваши испанские бакенбарды?
– Не знаю. В Испании картина получала призы дважды. В Южной Америке фильм показывали пять или шесть раз. А вот во Франции и Германии зрители больше прониклись другой моей работой – «Каторга».
А. М.: Насколько я знаю, литературной основой картины стало творчество Достоевского.
– В 2002 году я был на Тайваньском фестивале, где этот фильм получил Гран-при. Что самое интересное, китайцы, которые, как я думал, плохо разбираются в нашей истории и культуре, посмотрев «Каторгу», все правильно поняли. Однажды после просмотра картины из зала поднялся человек и стал со мной обсуждать творчество Достоевского, в частности «Записки из Мертвого дома». Иными словами, он совершенно точно уловил связь между фильмом и этой повестью классика русской литературы. Хотя в фильме я об этом ничего не говорил.
В. С.: Студентам нашего факультета вы показывали рабочий материал своей новой работы «Страна рыбаков». Расскажите о ее замысле?
– Несколько лет назад я сделал три фильма о рыбаках – на Оби, на Камчатке и Байкале. А затем решил объединить их в одну полнометражную картину.
Но фильм не о рыбалке и не об архаических способах ловли, которые используют мои герои. Я рассказываю о мужиках, которые живут и работают в труднодоступных районах Сибири и Дальнего Востока и пытаются за счет рыбалки прокормить себя и свои семьи. И все герои фильма – в общем-то, нищие люди, бедняки. Рыбалка не приносит им достатка. Хватает только на самое необходимое. В картине главный герой говорит: «Если ты не рыбачишь, то не сумеешь выжить... Рыбачим и летом, и зимой, но при этом как были нищими, так нищими и остаемся». По сути, это фильм о людях, которые, к сожалению, не очень счастливы. И, конечно, это является аллегорией вообще жизни человека.
А. М.: И все-таки как там с рыбалкой?
– На Камчатке мы с оператором Владимиром Ронгайненом не могли себе отказать в удовольствии порыбачить. Основная добыча там – кижуч до трех килограммов. Ловить его оказалось достаточно просто, и потому рыбалка была не очень увлекательна. Но вскоре мы узнали, что в речке есть радужная форель, которую на Камчатке называют микижей. Ее там не так много, поэтому рыбалка была очень интересной. А совсем недавно в верховьях Оби я поймал щуку на 12 килограммов. Впрочем, это отдельная история.
А. М.: Почему бы нам ее не рассказать?
– Дело было так. Мы с братьями ездили на рыбалку в Алтайский край, в верховье Оби. У меня там живут знакомые речники, о которых я снимал фильм. И вот в одном совершенно неприметном месте судьба сделала мне подарок – «мамку» на 12 килограммов. Причем считаю, что вытащить ее было большой удачей. Щука резко, как торпеда, рванула перпендикулярно от берега на струю. А там, к счастью, находился песчаный участок берега. Поэтому я ее вытащил без особого труда. Еще у меня с собой был большой надежный подсак, без которого я бы, наверное, не выволок ее на берег.
А. М.: Евгений, вы – сын классика российского документального кино, единственного в Сибири действительного члена Европейской киноакадемии Валерия Соломина. Как яркий представитель сибирской киношколы, скажите, в чем ее особенность и отличие от столичной?
– Принято считать, что сибирская и вообще провинциальная документалистика отличается повышенным вниманием к маленькому человеку. Но это скорее миф. В Москве тоже есть немало документалистов, которые снимают фильмы на эту тему. Более того, я думаю, что сейчас вообще наивно говорить о существовании сибирской школы. Серьезно о ней говорили в 70–80-х годах прошлого века. И в то время она действительно существовала, поскольку в Сибири работали большие студии: Новосибирсктелефильм, Западно-Сибирская и Восточно-Сибирская кинохроники. На них работало большое количество профессионалов. Выпускались фильмы и киножурналы. Поэтому, как мне кажется, и возникло такое понятие, как сибирская школа кино. Всего этого уже нет. Есть отдельные творцы, личности. Например, режиссер Юрий Андреевич Шиллер или мой отец, режиссер Валерий Викторович Соломин, а также другие режиссеры из Омска, Томска, Красноярска, Иркутска и других городов.
– А. М.: Вы считаете документальное кино увядающим искусством. Почему тогда продолжаете заниматься неигровым кинематографом?
– Говоря о кризисе документального кино, я прежде всего имею в виду российскую документалистику. В Европе, да и вообще во всем мире, она, наоборот, переживает рассвет. Но все же документальное, как, впрочем, и игровое кино, имеет уже не такое большое значение, как, скажем, в 70-е годы. Тогда Федерико Феллини, Микеланджело Антониони и другие великие режиссеры были кумирами миллионов. Сейчас кумирами становятся авторитетные политики, спортсмены и олигархи. В наше время очень сложно, а может, и невозможно сделать карьеру, занимаясь искусством. Но я продолжаю работать в документальном кино, потому что мне это интересно.
– А. М.: Продолжает ли работать ваш отец Валерий Викторович Соломин?
– Да, Валерий Викторович не сидит без дела – снимает, монтирует. Мы работаем на одной студии, владельцами которой являемся. Она называется «Кино-Сибирь». Эта одна из старейших негосударственных студий в стране была создана Валерием Викторовичем в 1989 году как филиал киностудии «Ленфильм».
– В. С.: Вопрос напоследок – какую картину отечественного производства вы ждете?
– А никакую! Я жду первого льда! Хочу половить у себя на лодочной базе ершиков.
Справка
Евгений Валерьевич Соломин родился в 1972 г. в Калуге. В 1995 г. окончил Новосибирский государственный университет, отделение русского языка и литературы. В 1998 г. – Высшие курсы сценаристов и режиссеров. Автор сценария и режиссер документальных фильмов «21/2 недели в раю» (1997 г.), «Каторга» (2001 г.), «Глубинка 35х45» (2009 г.), которые демонстрировались более чем на 100 кинофестивалях в 35 странах мира и получили около 30 наград. Живет и работает в Новосибирске.
А. Мотовилов: Евгений, скажите, почему фильмы про российскую глубинку пользуются такой большой популярностью?
– Это сложный вопрос. На него я не знаю точного ответа. За последние 20–30, даже 40 лет, многие громкие документальные фильмы были сняты именно на деревенском материале. Это и фестивальные хиты Сергея Лозницы, и фильм «Беловы» Виктора Косаковского, и блестящие фильмы 90-х годов Юрия Шиллера, и классический фильм моего отца «У кого хлеб вкуснее». Скорее всего, это происходит из-за того, что сельская Россия благодаря архаичности и самобытности жизненного уклада представляет собой уникальное и очень интересное для всего мира явление.
В. Ставицкий: Как складывалась судьба вашей картины «Глубинка 35х45»?
– Путь к зрителю у подобного рода картин только один: кинофестивали. Но моей «Глубинке» поначалу не везло. Многие крупные фестивали ее игнорировали. Так сложилось, что впервые «Глубинка» была показана в Екатеринбурге на фестивале документального кино «Россия», где сразу получила Гран-при. Почти одновременно мою работу включил в программу главный для документалистов всего мира фестиваль, который проводится в Амстердаме. И пошло-поехало… В итоге лента была показана более чем на 60 фестивалях в 30 странах. Любопытно, что картина нашла большой отклик в испаноязычном мире.
В. С.: И почему, интересно? Неужели им понравились ваши испанские бакенбарды?
– Не знаю. В Испании картина получала призы дважды. В Южной Америке фильм показывали пять или шесть раз. А вот во Франции и Германии зрители больше прониклись другой моей работой – «Каторга».
А. М.: Насколько я знаю, литературной основой картины стало творчество Достоевского.
– В 2002 году я был на Тайваньском фестивале, где этот фильм получил Гран-при. Что самое интересное, китайцы, которые, как я думал, плохо разбираются в нашей истории и культуре, посмотрев «Каторгу», все правильно поняли. Однажды после просмотра картины из зала поднялся человек и стал со мной обсуждать творчество Достоевского, в частности «Записки из Мертвого дома». Иными словами, он совершенно точно уловил связь между фильмом и этой повестью классика русской литературы. Хотя в фильме я об этом ничего не говорил.
В. С.: Студентам нашего факультета вы показывали рабочий материал своей новой работы «Страна рыбаков». Расскажите о ее замысле?
– Несколько лет назад я сделал три фильма о рыбаках – на Оби, на Камчатке и Байкале. А затем решил объединить их в одну полнометражную картину.
Но фильм не о рыбалке и не об архаических способах ловли, которые используют мои герои. Я рассказываю о мужиках, которые живут и работают в труднодоступных районах Сибири и Дальнего Востока и пытаются за счет рыбалки прокормить себя и свои семьи. И все герои фильма – в общем-то, нищие люди, бедняки. Рыбалка не приносит им достатка. Хватает только на самое необходимое. В картине главный герой говорит: «Если ты не рыбачишь, то не сумеешь выжить... Рыбачим и летом, и зимой, но при этом как были нищими, так нищими и остаемся». По сути, это фильм о людях, которые, к сожалению, не очень счастливы. И, конечно, это является аллегорией вообще жизни человека.
А. М.: И все-таки как там с рыбалкой?
– На Камчатке мы с оператором Владимиром Ронгайненом не могли себе отказать в удовольствии порыбачить. Основная добыча там – кижуч до трех килограммов. Ловить его оказалось достаточно просто, и потому рыбалка была не очень увлекательна. Но вскоре мы узнали, что в речке есть радужная форель, которую на Камчатке называют микижей. Ее там не так много, поэтому рыбалка была очень интересной. А совсем недавно в верховьях Оби я поймал щуку на 12 килограммов. Впрочем, это отдельная история.
А. М.: Почему бы нам ее не рассказать?
– Дело было так. Мы с братьями ездили на рыбалку в Алтайский край, в верховье Оби. У меня там живут знакомые речники, о которых я снимал фильм. И вот в одном совершенно неприметном месте судьба сделала мне подарок – «мамку» на 12 килограммов. Причем считаю, что вытащить ее было большой удачей. Щука резко, как торпеда, рванула перпендикулярно от берега на струю. А там, к счастью, находился песчаный участок берега. Поэтому я ее вытащил без особого труда. Еще у меня с собой был большой надежный подсак, без которого я бы, наверное, не выволок ее на берег.
А. М.: Евгений, вы – сын классика российского документального кино, единственного в Сибири действительного члена Европейской киноакадемии Валерия Соломина. Как яркий представитель сибирской киношколы, скажите, в чем ее особенность и отличие от столичной?
– Принято считать, что сибирская и вообще провинциальная документалистика отличается повышенным вниманием к маленькому человеку. Но это скорее миф. В Москве тоже есть немало документалистов, которые снимают фильмы на эту тему. Более того, я думаю, что сейчас вообще наивно говорить о существовании сибирской школы. Серьезно о ней говорили в 70–80-х годах прошлого века. И в то время она действительно существовала, поскольку в Сибири работали большие студии: Новосибирсктелефильм, Западно-Сибирская и Восточно-Сибирская кинохроники. На них работало большое количество профессионалов. Выпускались фильмы и киножурналы. Поэтому, как мне кажется, и возникло такое понятие, как сибирская школа кино. Всего этого уже нет. Есть отдельные творцы, личности. Например, режиссер Юрий Андреевич Шиллер или мой отец, режиссер Валерий Викторович Соломин, а также другие режиссеры из Омска, Томска, Красноярска, Иркутска и других городов.
– А. М.: Вы считаете документальное кино увядающим искусством. Почему тогда продолжаете заниматься неигровым кинематографом?
– Говоря о кризисе документального кино, я прежде всего имею в виду российскую документалистику. В Европе, да и вообще во всем мире, она, наоборот, переживает рассвет. Но все же документальное, как, впрочем, и игровое кино, имеет уже не такое большое значение, как, скажем, в 70-е годы. Тогда Федерико Феллини, Микеланджело Антониони и другие великие режиссеры были кумирами миллионов. Сейчас кумирами становятся авторитетные политики, спортсмены и олигархи. В наше время очень сложно, а может, и невозможно сделать карьеру, занимаясь искусством. Но я продолжаю работать в документальном кино, потому что мне это интересно.
– А. М.: Продолжает ли работать ваш отец Валерий Викторович Соломин?
– Да, Валерий Викторович не сидит без дела – снимает, монтирует. Мы работаем на одной студии, владельцами которой являемся. Она называется «Кино-Сибирь». Эта одна из старейших негосударственных студий в стране была создана Валерием Викторовичем в 1989 году как филиал киностудии «Ленфильм».
– В. С.: Вопрос напоследок – какую картину отечественного производства вы ждете?
– А никакую! Я жду первого льда! Хочу половить у себя на лодочной базе ершиков.
Справка
Евгений Валерьевич Соломин родился в 1972 г. в Калуге. В 1995 г. окончил Новосибирский государственный университет, отделение русского языка и литературы. В 1998 г. – Высшие курсы сценаристов и режиссеров. Автор сценария и режиссер документальных фильмов «21/2 недели в раю» (1997 г.), «Каторга» (2001 г.), «Глубинка 35х45» (2009 г.), которые демонстрировались более чем на 100 кинофестивалях в 35 странах мира и получили около 30 наград. Живет и работает в Новосибирске.
©
| URL: | http://omskregion.info/news/27510-evgeniy_solomin_ranshe_kumirami_bli_rejisser_a_tep/ |
| Дата публикации: | 05/11/2014 12:19 |