«Тестостерон» – работа с удовольствием
– Алексей Константинович, нечасто столичные актеры приезжают на спектакли в провинциальные театры. На моей памяти только Тараторкин летал в Иркутск, чтобы сыграть Колчака…
– Еще Александр Балуев приезжал в новосибирский «Красный факел» на «Маскарад». Да, нечасто бывает. В моей жизни первый случай. Меня пригласил главный режиссер «Пятого театра» Никита Гриншпун. Я вместе с Борисом Щербаковым и Натальей Бочкаревой играл в его антрепризном спектакле «Подкаблучники». Когда он позвал меня на роль в спектакле «Тестостерон», я отодвинул на время другие проекты, чтобы сделать с Никитой еще одну театральную работу. Гриншпун – это гиперперспективное имя в российском театре, и то, что он сейчас в Омске, – это, считаю, подарок для города. А «Тестостерон», думаю, можно показывать на фестивалях.
– У вас яркая комедийная роль, а сценография совершенно необычна, с применением компьютерных технологий. Актеру трудно взаимодействовать с предметами, которых нет на сцене?
– Я не испытывал никаких сложностей. И наша жизнь стала мультяшной, компьютеризованной. Поэтому не нужны громоздкие, тяжелые декорации. Достаточно виртуальных, чтобы зритель поверил. Я нигде не видел таких решений, и это было одной из причин, почему я здесь.
– Какое впечатление осталось от работы?
– Труппа замечательная, осталось ощущение хороших партнеров. Мне кажется, спектакль состоялся именно благодаря команде разных индивидуальностей-профессионалов. Я получил огромное удовольствие от работы с ними. Буду еще приезжать в Омск играть «Тестостерон».
Актером стал на спор
– Алексей Константинович, в одном из интервью вы сказали, что не мечтали стать актером. А мне всегда казалось, что есть две профессии – летчик и актер, в которые без мечты не приходят…
– Есть третья профессия – врач. Я должен был быть врачом, может быть, даже хирургом, потому что в 13 лет ходил смотреть полостные операции.
– Родители были врачами?
– Нет, мама – библиотекарь. А актером стал на спор. Ребята не верили, что я поступлю в Новосибирское театральное училище, а я поступил. И потихоньку втянулся в эту профессию и начал понимать ее достоинства и недостатки.
– В замечательном, на мой взгляд, фильме «Тупой жирный заяц» вы играете драму актера провинциального ТЮЗа: творческий и жизненный тупик. Вы ведь в молодости работали в детском театре, вам хорошо знакома эта атмосфера театрального братства?
– Работал в Томском ТЮЗе. И этот фильм – некий памятник артистам, их преданности профессии.
– Как жаль, что у этой картины не было массового зрителя. Даже в клубе ваших поклонников в сети его практически не знают.
– Это связано с отсутствием проката в стране. Все, что снято в облегченном жанре, выходит на экраны, артхаусное кино не берут.
– Я бы этот фильм не назвала артхаусным.
– Трудно определить жанр – лирическая комедия? Трагикомедия? Неважно, но серьезные фильмы прокату невыгодны.
– Какая кинороль вам особенно дорога?
– Я все свои работы люблю, в каждой выкладывался по полной. Мне за свои роли не стыдно, потому и нет разницы в отношении к героям. Может быть, теплее отношение к сериалу «Громовы», где я сыграл Леву. Там больше нравилось работать, потому что сценарий Бахыта Килибаева и Александра Баранова был литературно хорош. Трагический сюжет, грамотно разработанный и написанный.
– А самый известный и полюбившийся зрителям герой – ваш прапорщик Шматко из сериала «Солдаты». Поклонники пишут: «На улыбку этого героя хочется ответить улыбкой», «Мощная позитивная энергия». Когда работали над ролью, у вас были перед глазами реальные прототипы?
– Нет, образ на сто процентов собирательный. 10 лет работы над сериалом – большая история.
– Как чувствует себя актер, участвуя в 700-серийном марафоне? Есть ли усталость?
– Все зависит от чувства ответственности. Если ты отвечаешь за то, что делаешь, сроки не имеют значения. Нужно работать, себе не изменять и попытаться найти свежие краски для образа. Зрителю неинтересно, устал ты или нет.
Я всегда любил Украину…
– Прапорщик Шматко, судя по фамилии, украинец?
– Я об этом не думал, считал, в нем много намешано.
– У вас в «Твиттере» много перепостов, связанных с событиями на Украине.
– Конечно, меня волнует то, что там происходит, я же нормальный человек.
– Не собираетесь туда съездить?
– Нет, думаю, что не поеду больше никогда. Для меня исчезли такие города, как Одесса, Киев. Сегодня разговоры о событиях на Украине для меня очень болезненная вещь. Потому что считал украинцев самой миролюбивой, лишенной агрессии нацией и всегда с большой любовью говорил об этой стране. И вдруг там начинают гибнуть дети, женщины, старики. Тщетно искать логику в происходящем. Очевидно, что это купленная кампания, понятно, для чего происходит мощное зомбирование людей. Я всегда ощущал, что на Украине существует мощный стержень традиций, построенный на основе семейных ценностей, уважения к земле, доброго хозяйствования. Сегодняшние события для меня – шок.
Похожий на Леонова
– Актеру областного театра довольно трудно перебраться в Москву. У вас это получилось в 35 лет. Как?
– Я думаю, возраст здесь ни при чем. Просто у каждого своя судьба, которая нас ведет. У меня вот как случился переезд: люди из Театра имени Маяковского увидели меня в спектакле новосибирского «Красного факела», где я работал. Позвали – и я был принят. Совпало, что я в это время покупал квартиру в Москве.
– Как сложилось, что у вас киноработ больше, чем театральных?
– Разве? Это, наверное, из-за моей скромности, я не составляю перечни сыгранных ролей.
– Вы уже не работаете в Театре им. Маяковского?
– Ушел из репертуарного театра семь лет назад и замечательно себя чувствую свободным художником.
– У вас вышел диск песен. Вы давно сочиняете?
– Я никогда не писал песни. Пою написанные разными авторами. Был записан и второй диск, к сожалению, на Украине, и сегодня в связи со сложной ситуацией мне не дают права использовать многие песни.
– Есть ли спектакли, в которых вы – поющий актер?
– Спектакль Романа Самгина «Форс-мажор». Может быть, его увидят омичи. И еще у меня есть спектакль-монолог «Я тебя люблю», посвященный женщине. Он составлен из моих историй, с песнями. На мой взгляд, это материал, в котором мы все очень нуждаемся: там звучит слово. Я бы с удовольствием сыграл этот спектакль для омских зрителей. Надеюсь, так и будет.
– Челентано, Жванецкий, Карцев, Леонов. Вы удивили зрителей виртуозными перевоплощениями в проекте Первого канала «Театр эстрады». Работа на эстраде – это что-то новое для драматического актера?
– Я же не один был там такой. А Марат Башаров, Аглая Шиловская?
– Участники проекта сами вольны были выбирать образы знаменитых людей?
– В принципе, да, мы решали сами. Все герои были мне интересны по-своему.
– До проекта об этом вряд ли кто-то задумывался, а сегодня кажется, что вы с Евгением Леоновым действительно похожи: и внешне, и актерски. Грим был тяжелым испытанием?
– Чтобы сделать из меня Жванецкого, гримеры трудились 3 – 4 часа. И Карцев много времени отнял. А превратиться в Евгения Леонова было проще.
– Алексей Константинович, вас дома ждут две маленькие дочки. Вы строгий отец?
– Нет, с девушками не воюю.
– Балуете?
– Конечно. Считаю, что это необходимо.