«Библионочь» в Омске, или Свободный вход в «аптеку для души»

Омская библиотека имени Пушкина доказала, что ночь может быть не только томной, но и умной. В ночь на 25 апреля в качестве гостеприимных хозяев «Пушкинки» выступили Ломоносов, Карамзин и, собственно, сам «гений русской словесности».

«Библионочь» началась как положено, вечером, в 20:15, и где положено, в фойе библиотеки имени Пушкина. Музыка, естественно, классическая: сначала «Цыганские напевы» Сарасате из компьютера, затем, когда в игру вступила Омская филармония, вживую зазвучал Свиридов в исполнении струнного оркестра. Ожившие скульптуры русских классиков (Пушкина, Карамзина и Ломоносова) в качестве ведущих были забавны. Хотя актеры, исполнявшие «классические» роли, до портретного сходства с оригиналами весьма ощутимо не дотягивали. Но благо обильная публика, заполнившая «Пушкинку» в «Библионочь», была подготовленной, так что метафора перевоплощения состоялась.   


     
Любопытной была и режиссура ночного праздника книголюбов. Библиотека как бы представляла собой эдакий трехтомник, в котором каждый том имел собственную содержательную и стилистическую направленность. Первый стилизованный том был посвящен собственно библиотеке — новому зданию «Пушкинки», в «Библионочь» ему исполнилось 20 лет. Второй был призван олицетворять контакт эпох. Третий, и это вполне объяснимо, был посвящен 70-летию Победы.



Правильность такой подачи подтвердила высокая посещаемость. Если на прошлогоднюю «Библионочь» пришли 5 тыс. человек, то  эту почтили своим присутствие минимум 7 тыс. ночных библиофилов.    
 
Омская  «Библионочь» очень ясно обозначила, что вопреки интернету, санкциям и клиповому мышлению библиотеки в России еще есть и умирать, к счастью, не собираются. А директор библиотеки Александр Ремизов так прямо и сказал, что ни Всемирная паутина, ни сплошная оцифровка всего и вся не сумеют победить или заменить ту самую обыкновенную и вроде бы архаичную книгу. Детище Иоганна Гуттенберга благополучно переживет «цифровое нашествие», как на протяжении веков пережило книжные костры религиозных или политических фанатиков. Как артефакт культуры книга — вот эта вот, с шелестом страниц и неповторимо-изысканным запахом переплета, — была, есть и будет востребована. И не только как носитель информации, но и как артефакт человеческой культуры. Может быть, в одном из высших ее, культуры, проявлениях. А библиотека априори выступает хранилищем не только текстов, но и культуры.


 
«Тогда, в девяностые, возведение “белого парусника” нового здания библиотеки Пушкина было воистину событием. И сегодня мы его отмечаем не просто каким-то формальным собранием, а вот этой мощнейшей акцией “Библионочь-2015” в 20:15. Это наш подарок и самим себе, и всем, кто любит книгу», — вполне законно гордится событием директор библиотеки Александр Ремизов.  
 


Ведь совершенно не случайно публичные библиотеки во всем мире воспринимаются не просто как кладовые информации, но, простите за трюизм, как очаги культуры и просвещения. Может быть, в мегаполисах это и не так заметно, но «Библионочь» — это повод вспомнить о ситуации с российскими библиотеками вообще.     
 
Еще в 2012 году президент Всероссийской библиотечной ассоциации Владимир Фирсов отмечал, что одна из основных проблем развития библиотечного дела — это состояние сельских библиотек. По его мнению, библиотечное дело в России страдает «столицецентризмом».
 
«Мы представляем себе, как работают библиотеки на примерах того, как они работают в столицах — в Москве, в Петербурге — или вообще в крупнейших городах. А вместе с тем из сорока пяти тысяч доступных библиотек в России тридцать пять тысяч находятся на селе. И это очень часто единственное общедоступное учреждение культуры в поселении! Поэтому нуждается оно во всяческой поддержке», — сетует Владимир Фирсов. 
 
И в этой связи библиотечные коллизии смыкаются с управленческими.
 
И корень проблем, считает «библиотечный президент», в том, что сельские библиотеки в своем подавляющем большинстве, на 99,9%, находятся в собственности муниципалитетов. Отсюда возникают формальные основания для следующего: воля губернатора не имеет прямого или директивного значения для библиотек, которые находятся на балансе муниципалитетов, руководство которых вспоминает о библиотеках далеко не в первую очередь. Но это было просто отступление о грустном, о чем в праздник вспоминать не принято. (Хотя это и постпраздничные заметки.)
 

 
Но все-таки хочется порассуждать о триумфе традиционной книги. Разумеется, рациональные соображения вроде бы подсказывают простое решение — оцифровать все книги, особенно раритетные, и выложить в свободный доступ. Но здесь помимо эстетских или культурологических возражений возникают еще и юридические. Предоставление информации в электронной форме для всеобщего доступа относится исключительно к правам авторов. Поэтому вопрос перевода и предоставления в общее пользование книги включает в себя огромное количество взаимосвязанных проблем между обладателями и потребителями, провайдерами, дистрибьюторами. Это, оказывается, просто невозможно — вот так взять и перевести книги в электронный вид, сделать для всех доступными.  К тому же есть книги, представляющие из себя такую огромную художественную, ювелирную, полиграфическую ценность, что перевод в текстовый файл им просто не грозит.


 
Кстати, в Омской государственной областной научной библиотеке имени Пушкина таких раритетных и сверхценных книг более пятисот.
 

А вообще, книжный фонд библиотеки имени Пушкина составляет около 3 миллионов томов. И к тому же книги как люди: их подлинная ценность определяется отношением к ним. Но вот самой древней книгой нашей «Пушкинки» является «Октоих» издания 1638 года. Так что «Библионочи» в Омске воистину было что показать.  
 
А вот пример того, как на самом деле нужно относиться к библиотекам,  нам показал  фараон Древнего Египта Рамзес II еще в XIII веке до нашей эры. Над золотым входом в созданную Рамзесом библиотеку  была высечена надпись «Аптека для души».
 
Сергей Брысин