– Когда в Омске появилось ПО «Иртыш»?
– На завод я попал в 1943 голодном году. Моего отца взяли на фронт в первый день войны. Чтобы отапливать дома, мы с друзьями ходили на железную дорогу, лазали по вагонам и воровали доски, уголь. Другого топлива достать было невозможно. Мама меня отговаривала, но я ее не слушал. Охрана, конечно, гоняла нас, но уголь мы все равно таскали. В 1942 году в Омск прибыл телевизионный завод № 513 из Тулы и Ростова-на-Дону. Раньше на этом месте – около озера Чередовое – находилась колония, но после на этой территории начали строить завод. Некоторые корпуса, в которых жили заключенные, превращали в цеха. Но этого не хватало, приходилось строить дополнительные здания. А времени не было, и производство запускали буквально под открытым небом. Таким образом, завод делал первую продукцию.
В феврале 1942-го завод сделал первую партию боеприпасов для военной техники и отправил на фронт. В военное время делали только гильзы для пушек, пулеметов, винтовок, гранаты и другие боеприпасы. Это уже после войны начали выпускать товары народного потребления, недаром завод изначально назывался «Штамповщиком».
– А вы сами как попали на завод?
– Мама видела, что я сбиваюсь с пути, и обратилась к своим знакомым, которые работали на заводе, – они прибыли из Ростова вместе с предприятием. Так я попал на «Иртыш» учеником токаря. Забавно было то, что я не доставал до станка – 23 мая 1943 года мне исполнилось 13 лет.
– Неужели в таком возрасте брали на работу?
– Да. Когда я пошел на работу, пришлось бросить школу – после пятого класса. С 13 до 19 лет я проработал на заводе, потом пошел в армию. И оканчивал школу уже после армии. До 19 лет я проработал токарем, но всю жизнь занимался и общественной деятельностью. Когда я пошел в армию, то сказал в военкомате, что хочу быть моряком. Но ростом не подошел. Хотя потом меня направили в Омское речное училище.
– Вы всю жизнь в одном цехе проработали или меняли направление деятельности?
– Я работал в инструментальном цехе № 3. В годы войны мы производили только боеприпасы в объемах «чем больше, тем лучше» – так фронт требовал. Тогда «Иртыш» состоял из совсем небольшого количества цехов, в которых было около 70 человек в каждом. Сравните: когда я уходил на пенсию, состав одного цеха мог достигать 700 человек. Сколько себя помню, я всегда писал стихи, в которых отражал нашу работу в те годы. Вот, послушайте:
Я не герой, в Берлине не сражался,
Не рыл окопов под огневым дождем,
Но у станка, я знаю точно, дрался,
Что стружка сыпалась из-под резца огнем.
– Вообще, всю мою жизнь я получал разные награды за то, что занимался общественной работой, творческой самодеятельностью.
– А в чем заключалась в то время общественная работа? Хватало сил и времени на нее?
– Нужно понимать, что общественная работа заключалась не только в организации каких-либо торжественных мероприятий. Была в этом плане и вполне рутинная работа – много лет я был председателем цехового комитета профсоюза. И летом все, у кого были машины, ездили в лес за ягодами, но много было и «безлошадников». Они обращались ко мне с этой проблемой – и я ездил в автохозяйство и заказывал автобусы для заводчан. На этом транспорте мы и ездили за ягодами в лес. Расплачивались с автохозяйством инструментом, который сами же и производили. Кроме этого, я всегда писал статьи в заводскую газету, организовывал футбольные турниры среди цеховых команд – у нас было футбольное поле на стадионе «Искра», где мы сами сеяли траву и рвали сорняки, чтобы организовать игру.
Я сам играл в футбол и потом стал тренировать футбольную цеховую команду – один кубок до сих пор стоит у меня на даче.
– Получалось совмещать общественную и производственную работу?
– Мне легко удавалось собрать людей на общественные дела. Поэтому да, получалось. Я не только организовывал торжественные мероприятия, турниры и прочее, но и шефствовал над молодыми специалистами, пришедшими на завод.
– И как отзывались рабочие на ваши предложения?
– Достаточно хорошо – после работы людям надо было чем-то заниматься. А тогда стадионы, клубы – все было в нашем распоряжении.
– А на завод работать люди охотно шли в то время? Или, как сегодня, была проблема с кадрами?
– Токари всегда были в дефиците – как в войну и послевоенное время, так и сегодня. Как-то директор завода сказал, что мне нужно отправиться в училище № 2 возле завода Октябрьской революции, где обучали молодежь на токарей, фрезеровщиков, электриков. Нам для нашего завода нужны были молодые кадры. Я стал обучать смешанную группу, в которой было 14 девочек. После я окончил Авиационный техникум им. Жуковского и стал технологом. На пенсию в 1989 году я ушел с должности старшего инженера-технолога.
– В послевоенное время на какую работу приходилось переключаться – боеприпасы ведь в таком количестве стали не нужны?
– После войны стали производить товары народного потребления, все для дома. Потом завод стал развиваться – завозили новое оборудование, в 60-е годы начали выпускать телевизоры. Сначала были черно-белые, после – цветные. Огромный объем производства был – все близлежащие страны обеспечивали нашими телевизорами. Сотрудничали в основном с омскими заводами – им. Карла Маркса и другими производителями комплектующих для телевизионной и радиовещательной техники. Но проблемы были всегда, но и выход всегда находили.
– Спасибо за беседу.
Мария Приходина