Мой любимый город

«С первым снегом постоянный контингент танцевальной площадки «Волна» перемещался в «Аквариум», то бишь речной вокзал. На «Волне» мы танцевали то ли пять, то ли шесть вечеров в неделю, здесь вдвое меньше. Действо разворачивалось под живую музыку. Музыканты имели статус небожителей. На месяц рассказов, если кто попадал в комнату, где они отдыхали и готовились к выступлениям.  

В танцзал переоборудовался зал ожидания на втором этаже, где летом рядками стояли диванчики. Зимой они располагались вдоль стен зала, огораживая танцевальное поле.

Знали мы два вида танцев – быстрый, или шейк (тогда слово «шейк» еще не вышло из употребления), и медленный, или танго.

Не знаю, как и что сейчас танцуют в ночных клубах, но если судить по семейным праздникам и корпоративам, в которых тоже участвует молодежь, за последние сорок лет быстрый танец по ритму не изменился и его общий стиль «в коленцах» остался тем же. Все же он, с прискорбием должен сообщить (и куда мы катимся?!), сильно деградировал. За моей спиной три танцевальных сезона (женитьба прервала насыщенную молодую жизнь) – каждый сезон в моду входил новый быстрый танец. Пусть все те же пять-семь «па», но в определенной последовательности.  Кто во что горазд – прыгали чужаки. Постоянный посетитель «Аквариума» или «Волны» четко знал, как танцуют здесь и сейчас. Пусть он быстрый танец мог пренебрежительно называть «скачками», но танцевал строго в соответствии с канонами территории.

В ходу еще оставались, но уже как пародия, модные когда-то чарльстон (20 – 30-е годы) и твист (60-е прошлого века). Мне грустно, что чарльстон ушел окончательно и бесповоротно. Обворожительный танец. Зимой 1975-го его в «Аквариуме» «на бис» исполняли две ладно скроенные шатенки с симпатичными мордашками. Мы, те, кто находился рядом, почти замирали, любуясь соблазнительными исполнительницами.

Быстрый танец мы танцевали кружком. Сбивались в группки, как уже упоминалось, человек по пять-шесть из знакомых. Если отдельной стайкой резвились одни девушки, то парням не возбранялось составить им компанию – просто так, без последующего знакомства. Я не помню, чтобы девушки когда-нибудь протестовали. Другое дело, что юных дам совместный танец тоже ни к чему не  обязывал. 

Теснотища на поле была страшная – контакт локтями  или спина в спину – дело привычное. Девушки из соседней стайки имели право на шалость – пойти на шутливый таран плечиком. Представителям сильного пола подобные вещи не прощались.

Танго в отличие от шейка исполнялось просто и конфликтов за собой не влекло. Ладони девушки обычно покоились на плечах парня, его руки – на ее талии. Оба, покачиваясь в такт музыке, медленно перемещались по условно очерченному для себя свободному пространству. Расстояние между телами или полное отсутствие оного напрямую зависело от степени обоюдного показушного нахальства. Танго, в процессе которого велось общение, уже при первом танце позволяло разобраться в своих чувствах к новой знакомой: приглашать ее второй раз или нет.

Один раз за вечер, не чаще, объявлялся вальс. Танцевали его не многие, зато красиво. Иногда организаторы молодежных вечеров приглашали в «Аквариум» профессиональных танцоров. Дамы в длинном белом, мужчины в облегающем черном – и кружение по залу. Даже самые тупые из нас понимали – это искусство! Млели молча.

Но главным для посетителей «Аквариума» были все же не танцы. Главным была надежда на чудо, чудо встречи с НЕЙ – той самой единственной и неповторимой. Чудо, конечно же, случалось.

Сколько раз я видел эту картину? Сто? Тысячу раз? Она обязательно возникает у меня перед глазами, когда зимой прохожу мимо речного. Зимой он смотрится хмуро. Но я вижу не его серый фасад, а ярко освещенный зал с многоцветьем одежд и причесок, стройных парней и чудесных от юной свежести дев. Вижу себя и ЕЕ. Могу в мельчайших деталях, хоть прошло сорок лет, описать, какой длины были у нее волосы, какого цвета глаза, во что была одета. Не удивительно, ведь к ней я присматривался два вечера.

У нас был всего один медленный танец. Все складывалось замечательно. Я знал, если захочу проводить ее, она не откажется. Я сам от нее отказался. Она была слишком хорошей. Как человек. Сейчас такой личностный менталитет называется самодостаточностью, а тогда именовался врожденной интеллигентностью. Мое же нутро состояло из грызущихся между собой мелких пакостных кусочков.

За те долгие годы, что прожил, я еще несколько раз отказывался от дружбы с замечательными людьми, последний раз буквально месяц назад. Почему? Мне до их планки никогда не дотянуться.

Но свою первую жертву я принес в зале речного вокзала. И он мне этим тоже дорог.

Виктор Гоношилов». 

URL: http://omskregion.info/news/39968-moy_lyubimy_gorod/
Дата публикации:02/03/2016 09:47
Автор:Виктор Гоношилов