Жизнь как блистательный спектакль

Растут магнолии на вилле «Тереза»

Любимица омской публики нескольких поколений ушла из жизни на 94-м году жизни. Она была прекрасной актрисой Академического театра драмы, потом поклонникам открылся ее замечательный дар поэтессы, писательницы, телерассказчицы. В некрологе коллеги назвали ее актрисой огромного таланта, уникальным человеком, восхитительной, остроумной, очаровательной и мудрой женщиной. И все это правда.

Ее жизнь поразительно разнообразна, сложна, богата. Мать окончила Смольный институт, что не помешало ей вступить в Казани в революционный кружок, где и познакомилась с сыном народоволки Александром Аросевым. В этом же кружке состоял и Вячеслав Михайлович Молотов, «дядя Веча», как его потом называли сестры Аросевы. Отец был полпредом нашей страны в Чехословакии, куда взял с собой и дочерей. Уехали в Прагу без мамы, у которой в Москве была уже другая семья. В 1993-м сестры Ольга и Елена совершили путешествие в прошлое – в Прагу, на виллу «Тереза», где фантастически разрослись посаженные русской девочкой Леной магнолии. «Мне дороги воспоминания о Праге, – рассказывала Елена Александровна. – Это было прекрасное время, потому что рядом был отец. Обаятельный, честный и чистый, очень добрый».

Когда вернулись в 1934 году в Советский Союз, остановились в кремлевской квартире старого друга Молотова, а вскоре переехали в знаменитый правительственный дом на набережной. Им дали даже не одну, а две огромные квартиры, потому что одна служила танцклассом мачехе-балерине. Была и дача на Николиной горе. Александр Аросев возглавил Всесоюзное общество культурных связей с зарубежными странами. В их доме бывали Ромен Роллан, Анастасия Цветаева, Федор Шаляпин. Девочки стояли с отцом на нижней трибуне Мавзолея во время праздника спорта на Красной площади. А на авиационном празднике в Тушино оказались рядом со Сталиным. Парашютистки прыгали с букетами и преподносили их вождям партии. «Одна преподнесла цветы Сталину, а тот повернулся к моей сестренке Оле и сказал: «Дэвочка, разреши подарить тебе букет», – рассказывала Елена Александровна. – Потом услышал щелчки фотокамер и прибавил: «Завтра во всех газетах». И действительно, во всех газетах появился снимок: Сталин, Оля впереди, я, как обычно, позади».

В 1937 году арестовали и отца, и мачеху Гертруду. Елена, отцовская любимица, изо дня в день приходила в длиннющую очередь, в которой стояли родственники «врагов народа», чтобы справиться о судьбе близких. Позже Елена Аросева узнала, что отца расстреляли в 1938 году вместе с Антоновым-Овсеенко в подземелье Никольской улицы в центре Москвы. Арест отца Елена Аросева восприняла как предательство «дяди Вечи». Он не спас друга, только предупредил по телефону незадолго до ареста: «Саша, устраивай детей». И повесил трубку. Впрочем, спустя годы не защитил и жену Полину... Елена Аросева никогда больше не встречалась с Молотовым. Ольга годы спустя ходила в эту семью, а Елена – нет.

Оладьи из картофельных очисток

В 1941 году она поступила в Московское городское театральное училище при Театре Революции. В этом театре работала любимая актриса Мария Бабанова. Это было такое счастье – получить маленькую роль пажа в спектакле «Собака на сене» и нести на сцене шлейф за великой актрисой. Театр эвакуировался, а училище осталось. Студенты учились и дежурили на крыше, чтобы гасить фугаски, выступали в госпиталях и сборных концертах на сцене Театра Революции. Елена Александровна награждена медалью «За оборону Москвы».

Мама с новым мужем тоже уехала в эвакуацию, старшая сестра Наталья служила переводчиком в штабе Черняховского. Елена Аросева вспоминала: «Мы с Олей остались в Москве одни в 11-метровой комнате в коммуналке. Меня отправили рыть окопы, она за мной увязалась. Я иду сдавать кровь, и она тоже. Мы очень голодали в войну, а донорство помогало подкормиться. Давали паек, и мы устраивали «кровавые пиры». По возрасту сестра не имела права быть донором, но она брала с собой мой паспорт. Стояли в очереди за картофельными очистками в столовой. Перекрутишь их на мясорубке, слепишь – и на сковородку. С водичкой, под крышечкой, потому что масла-то нет. Казалось, очень вкусно. Вот так и жили. Война окончилась, я получила диплом. А Оля училась в цирковом училище, но недоучилась. В Москву приехал на гастроли Ленинградский театр комедии. Акимов видел меня в дипломном спектакле, хвалил, хотел взять к себе в театр. А взял Олю. Я ее устроила в этот театр на время гастролей бутафором. Акимов обратил на нее внимание – симпатичную, остроумную. И решил сделать из нее актрису. Оля, кстати, поступила в театр по моему диплому. Ее спросили: а почему тут написано «Елена»? Она нашлась: и Олей, и Лен часто звали Лялями».

В 1945-м выпускники театрального училища всем курсом отправились в Брест создавать на руинах города новый театр. Целовали занавес перед открытием. Потом Елена Аросева работала в Вильнюсском театре русской драмы, недолго в Ленинградском театре Балтфлота, год – в Таллине. А в омский театр пригласил режиссер Владычанский, укреплявший труппу. Он же привез в Омск и Бориса Каширина.

Все сбылось!

В своей книге о муже, народном артисте России Борисе Каширине, Елена Александровна написала: «Господи, все сбылось, все, все… Я хотела, чтобы мы вместе прожили наши жизни, чтобы был у нас сын и его звали Саша, чтобы мы играли прекрасные роли, чтобы витали над нами общие думы и легкие стихи, чтобы – друзья, веселые застолья, тихие вечера, жаркие ночи, чтобы мы вместе состарились… И все это случилось. Все это было! Было…»

Счастливой была и творческая судьба. Елена Александровна часто вспоминала о первых гастролях театра в столице со спектаклем «В старой Москве» В. Пановой. Критики пели дифирамбы и не скрывали удивления: в Сибири – и такой театр, с великолепным актерским ансамблем, глубиной! А какой эксцентричной, удивительно запоминающейся на годы была тетя Тони Аросевой в спектакле «Проснись и пой!». Елена Александровна ненавидела чисто комедийные роли. Ей нужно, чтобы была изюминка лиризма, задушевности, может быть, даже тоски, – вот тогда и юмор в характере играет. Чтобы была тема женского всепобеждающего тепла. И потому любимыми были роли в спектаклях «Энергичные люди», «Беседы при ясной луне», «Ретро», «Фантазии Фарятьева»…

Быть с мужем в одной труппе, играть в одних спектаклях – и хорошо, и нелегко. Это когда круглосуточно говорят и думают о работе. Не поссориться трудно. А в ее опубликованных воспоминаниях о семейной жизни – сплошная идиллия. Неужели так бывает? Елена Александровна, не сомневаясь, говорила: «У нас так было. Борис был удивительным актером. Его любили режиссеры, он умел их слушать и слушаться. Я могла быть задиристой, с кем-то поссориться. Он всегда становился на сторону того, с кем я поссорилась. Но на него нельзя было обижаться. А у меня были режиссерские наклонности, он иногда нуждался в моей подсказке, считался с моим мнением. А мне говорил: «Ты мало веришь в себя, недооцениваешь себя».

Ей был дорог Омский академический театр драмы, потому что «менялись режиссеры, но жила на сцене традиция русского психологического театра, суть которой в правде на сцене, в том, чтобы играть мысль, а не слова. Дорог тем, что здесь прошлое не забывают, а чтут и гордятся им». Елена Александровна и к городу, ей не родному, крепко приросла: «Я в Омске была по-настоящему счастлива. Как мне не любить этот город»… Как-то лежала в московской больнице, и ее попросили выступить перед пациентами. Она с такой любовью рассказала про Омск, что все рты раскрыли, а потом ей сказали: «Надо ехать в Омск, действительно, славный город».

Была ли ревность к успеху сестры, которой широкую известность принесли роли в спектаклях Театра сатиры, в кино, телевизионный «Кабачок «13 стульев»? Ольга и Елена, случалось, играли одни роли в одних пьесах. Но за удачу Ольга заплатила одиночеством, а жизнь Елены Аросевой складывалась гармонично. Да и что есть удача? Только ли всероссийская популярность? А сибирская на протяжении десятилетий разве не дорогого стоит?

«В творчестве известной актрисы открылось второе дыхание» – так написал литературный критик о стихах и прозе Елены Аросевой. Она писала песни к спектаклям, поражала всех талантом рассказчика. А потом нашла себя в литературе. Стали выходить книги ее стихов и новелл. Проза и поэзия Елены Аросевой исповедальны, лиричны, наполнены душевными нюансами. В них совсем нет желания учить жить, нытья. И прекрасный русский язык. А талант рассказчицы проявился в радиопрограмме «За чашкой» и цикле телепередач «Вечерний свет».

Режиссер Геннадий Тростянецкий как-то рассуждал о блистательном спектакле ее жизни, который Елена Александровна сама сочинила, сама поставила и всю жизнь играет в нем главную роль. Она достойно и красиво сыграла этот спектакль. Может быть, потому, что на вопрос: «Что такое счастье?» – одинаково отвечала и в 18, и в 90 лет: «Счастье – это любовь». Никакого другого ответа на этот вопрос у нее не было.

Когда она говорила о любви, это понятие обнимало очень многое. Любовь к родным, театру, Родине большой и малой, к людям питали ее жизнелюбие и молодость души в назидание нытикам и юным старичкам. И дар любить вознаграждался счастьем быть любимой.