Юрий Кузнецов: «В Омске никто меня не называет Мухомором»

Посмотрели спектакль – и семья восстановилась

– Юрий Александрович, омичи, видя вас на экране, говорят: «Наш актер, земляк». А вы часто вспоминаете Омск?

– Часто. Я сибиряк, шесть лет работал в этом замечательном городе, в Академическом театре драмы. У меня есть что вспомнить. Я приехал в Омск в основательном, зрелом, ответственном возрасте – в 35 лет. До этого 11 лет служил в хабаровском театре, но это было продолжение учебы. А в Омске было много работы, и солидной. Омский театр драмы потрясающий. Какие актеры были рядом: Щеголев, Псарева, Каширин, Аросева, Надеждина. С Моисеем и Натальей Василиади мы были знакомы еще на Дальнем Востоке. Мигдат Нуртдинович Ханжаров был гениальным директором. 28 ноября в театре отметят его 100-летний юбилей. Мы все, кто работал с ним, обязательно приедем.

– Одной из ваших звездных ролей был Вася Кузякин в спектакле «Любовь и голуби». Не для вас ли Владимир Гуркин ее написал?

– Кто-то упоминал об этом, но не думаю, что Володя писал роль для меня. Он мне об этом не говорил.

– Не было у вас обиды, когда режиссер Владимир Меньшов пригласил сыграть в фильме не вас, а Александра Михайлова?

– Меньшов приезжал в Омск, смотрел спектакль. Первым «Любовь и голуби» поставил театр «Современник» с Фроловым и Дорошиной в главных ролях, потом мы. Дорошину режиссер пригласил в фильм. Нет, мне не было обидно, что Кузякина сыграл Саша, он мой однокурсник по институту во Владивостоке. Саша много снимался, а для кино очень важно узнаваемое лицо. А я тогда еще в кино не работал.

– Юрий Музыченко, второй исполнитель роли Кузякина, рассказывал, что омские актеры, посмотрев фильм, сказали, что наш спектакль лучше.

– Зрители его очень любили. Подходит ко мне после спектакля женщина и говорит: «Я посмотрела «Любовь и голуби», потом мужа привела на спектакль – и семья восстановилась». И такое было не раз.

– Случалось, что вы жалели, что уехали из Омска, где вас любили и где было много ролей?

– Работы было много. Но в нашей жизни актерской есть какие-то рубежи. Я уехал из Хабаровска не потому, что хотелось подвинуться на запад с Дальнего Востока. Цыганщины, непреодолимой охоты к перемене мест у меня не было. Я работал в своей жизни только в трех театрах. Когда я начал бойко сниматься в кино, меня пригласили в Ленинград. Я принес Мигдату Нуртдиновичу заявление на увольнение. Ну, в театре уже знали, что я лыжи-то смазываю. Ханжаров спрашивает: «Куда ты собрался?» – «В Ленинград». – «Что будешь там делать?» – «Меня в Театр комедии Акимова берут на главную роль в спектакль «Бешеные деньги». – «Тогда подпишу заявление. Во-первых, Ленинград, во-вторых, Театр комедии. Иначе не отпустил бы никогда в жизни».

В полиции звучат цитаты Петренко

– Ваш отец, офицер милиции, мечтал, чтобы вы пошли по его стопам. Сыграв его коллегу в десятках фильмов, вы в какой-то степени выполнили его мечту?

– Папа, к сожалению, этого не увидел, он ушел из жизни, когда я был еще студентом. Конечно, мои герои-милиционеры не из книжек вычитаны. В любой праздник папа на дежурстве – как старший офицер и секретарь парторганизации. Я еще спал, когда он уходил на службу, и уже спал, когда он возвращался. Понимал, что это круглосуточная работа, не с девяти до пяти. Мы строили домик, когда папа был начальником ОБХСС станции Абакан. Фундамент – из списанного железнодорожного шлака, стены – из шпал. Можно представить, что сегодня человек при солидной должности будет жить в таком доме? Мой папа не мог копейку взять себе незаконно. Мечтал ли он видеть меня милиционером? Когда в классе десятом я попросил купить мне баян, родители купили, хотя жили мы трудно, на одну папину зарплату. Я хотел научиться играть «Брызги шампанского», как мой двоюродный брат, взял самоучитель. Но дальше «Собачьего вальса» дело не пошло.

– А почему вас потянуло на сцену?

– Не могу сам себе ответить на этот вопрос. Многие москвичи говорят: «Я в детстве увидел «Синюю птицу» во МХАТе, и меня это волшебство затянуло». Мы со школой ходили в абаканский театр, но потрясения не было. Конечно, выступал в самодеятельности. Но почему поехал поступать во Владивосток? Наверное, интерес повел. А еще у нас говорили: «Стыда нет – иди в мед, ума нет – иди в пед, а ни того, ни другого нет – иди в культпросвет».

– Ваша первая роль в кино – начальник райотдела милиции в фильме «Мой друг Иван Лапшин». Она и дала направление в творчестве? Из 100 ролей у вас треть – люди в погонах.

– Когда снимали передачу «Сегодня вечером», Максим Галкин спросил: «К вам, наверное, люди обращаются за советом, помощью?» Я говорю: «Максим, с этим прозвищем – Мухомор – кто ко мне обратится?

– А кто придумал прозвище подполковника Петренко из сериала «Улицы разбитых фонарей»? Сергей Селин?

– Нет, Сергей отказывается от авторства. У сценариста Андрея Кивинова спросил. Никто не знает. И это прозвище ходит за мной до сих пор. На улице встречают: «О, Мухомор!» В Омске, кстати, никто меня так не называет.

– Роль была написана не так, как вы сыграли. Юмор, доброта, обаяние родились во время съемок?

– Совершенно справедливо. Снимали первый эпизод. Человек лежит на руле машины, в спине нож торчит. И Петренко говорит: «На самоубийство не похоже». На полном серьезе, глубокомысленно произносит глупость. И делает это очень ответственно. С другой стороны, почему он гоняет своих подчиненных? Чтобы не наделали ляпов, ошибок. Он отводит их от дурных поступков. Мне очень нравится Петренко, я люблю эту роль.

– Вся страна вас узнала благодаря ей. А как отнеслись к Петренко сотрудники органов МВД?

– Судя по тому, что фразы Петренко вошли в их жизнь, хорошо. Например, стали любимыми цитаты: «Ваня, он задницей чувствует, а ты должен чувствовать головой», «Что сидите? Идите работать». И многие другие.

Переворот в душе

– Узнаваемый образ мешает актеру потом перейти на другие роли?

– Это очень серьезный вопрос. Мы пять сезонов снимали по 25 серий «Улиц разбитых фонарей». Мои коллеги Сережа Селин и Леша Нилов, к сожалению, попали под колесо ролей Дукалиса и Ларина. И меня долго режиссеры воспринимали как Петренко. Но тем не менее через год-два я сыграл Мармеладова в «Преступлении и наказании». Умный режиссер понимает, что Кузнецов может не только Мухомора играть. У меня солидный театральный багаж, я понимаю, что такое профессия актера и что можно разных персонажей играть.

– Вам с режиссерами везло. Снимались у Алексея Германа, Петра Тодоровского, Павла Лунгина. Роль адмирала в фильме Лунгина «Остров» была для вас неожиданной?

– Нам очень сложно было сыграть финал. Сидим с Петей Мамоновым в кочегарке, и Лунгин снимает дубль за дублем. Потому что нужно было понять, чья же правда. Как реагировать моему герою: благодарить за спасение дочери или помнить о том, что спаситель когда-то стрелял в него. Мучительная ситуация, в душе происходит переворот.

– Если из множества ролей выбрать несколько дорогих душе, значимых для вас, какие бы вы назвали?

– Работать над которыми было нелегко и непросто, приходилось много думать. Мухомор в их числе. И Мармеладов в «Преступлении и наказании». Меня спросили, откуда такой рисунок роли? А в магазин по соседству приходит седой мужик в сандалиях на босу ногу зимой и стоит с протянутой рукой, чтобы дали на выпивку. Этот образ стал для меня ключом к роли. Адмирал в «Острове», Малюта Скуратов в фильме Лунгина «Царь». Майор милиции в фильме «Гений», Немец в картине «Брат».

– Вы представили омичам фильм «Прощания не будет». Расскажите о своей роли.

– Фильм вышел на экраны в канун 22 июня – даты начала войны. Он посвящен событиям 1942 года в Калинине. А я играю священника, который в конце фильма садится в окоп и берет в руки оружие. Священнику стрелять не положено, но такое было в нашей истории: монахи Пересвет и Ослябя первыми вышли на Куликово поле. Для меня эта роль не просто актерство, это моя человеческая ответственность. Была такая история на съемках. Я стоял в облачении в храме Твери. Подошла женщина: «Батюшка, благословите». Я не мог ничего ей сказать, у меня слезы в глазах. Подошла Машенька, художник по костюмам, объяснила женщине, что я актер, снимается кино. На меня ситуация произвела большое впечатление.

– В кино актерам постоянно приходится ждать приглашения. Это тяжело?

– Вся наша актерская жизнь – это ожидание звонков: «Не хотите ли сняться?». Бывают и простои. Когда пять лет назад умерла жена и мы остались вдвоем с дочерью Сашенькой, было трудно, и с деньгами тоже. Но как-то пережили. Сейчас Саша учится на факультете режиссуры кино и телевидения и помогает мне как директор или пресс-секретарь. Я говорю: «Сценарий присылайте мне, а все остальное – моей дочке». Она очень ответственная и о кино знает не понаслышке, с трех лет ездит со мной в экспедиции. И в Омске дочь мне незаменимый помощник.