Ольга Кулагина и Олег Фрейдин: «Без архитекторов земля бы пустовала»

С чего начинается проект?

– Ольга Ростиславовна, Олег Михайлович, как возникла идея выставки ваших проектов?

Олег Фрейдин:

– Мы подготовили и показали ее в прошлом году в Новосибирске, где учились на архитектурном факультете инженерно-строительного института. Выставка – своеобразный отчет за 25 лет работы нашего архитектурного ателье «Рим». А в Омске нам предложили представить выставку в новом здании музея «Искусство Омска». В городе давно не было архитектурных выставок, и мы согласились.

– Вы в 1978 году пришли работать в институт «Омскгражданпроект». Не страшно было спустя 13 лет отправиться в свободное плавание, открыв свое архитектурное ателье?

Ольга Кулагина:

– Из 45 больших проектов в институте были реализованы пять. Но ушли мы не поэтому. Мы не могли влиять на процесс строительства, его качество. Не хотелось признаваться людям, что вот этот дом построен по моему проекту.

– Профессия архитектора постоянно требует компромисса?

Ольга Кулагина:

– Нет, если ты провел тонкую аналитику, умеешь убедительно донести концепцию. Почему мы так добросовестно занимаемся проработкой проектов? Чтобы при обсуждении снять все вопросы.

Олег Фрейдин:

– Нам не было страшно уходить из института, потому что не понимали, что уходим в никуда. Были налаженные контакты, но потом они оборвались, потому что «оборонка» «легла». И мы ходили, стучались и спрашивали: «Вам архитектор не нужен?». Но я считаю, что перестройка предоставила нам уникальную возможность самостоятельной работы.

– На выставке много проектов частных домов. Когда массово начали возводиться коттеджи, горько было смотреть на фантазии людей, у которых появились первые деньги. А вы предлагаете неожиданные, интересные решения без пафоса. Не замки, а удобные дома для жизни…

Ольга Кулагина:

– Началось все с того, что человек показал проект знакомого нам архитектора и попросил высказать наше мнение. Мы отказались, объяснив, что это неэтично. Предложили: закажите нам проект, потом сравните. Это был переломный момент.

– Вы изучаете характер заказчиков?

Ольга Кулагина:

– Конечно, создаем для себя портреты людей. Один из них сказал: «Я путешественник». Спросили жену. А она ответила: «А я люблю Сашу». И это было ключом к поиску образа дома. Вопрос в том, готов ли человек построить дом по авторскому проекту, который будет только у него. Вот в Испании именные дома: «каза Дарья», «каза Эммануэль». А у нас было понятие «имение».

«Елка у Ивановой» и «Острова в океане»

– У вас был очень интересный проект «Елка у Ивановой», отмеченный премией «Золотая капитель». Как он родился?

Ольга Кулагина:

– Заказчик пришел к нам во второй раз. Сначала заказал большой дом, потом сказал: 120 метров – и все. В это время в театре драмы шел спектакль «Елка у Ивановых», и время было предновогоднее. А фамилия хозяйки – Иванова. Конструкция в виде елки – это сени, внизу котельная, вверху антенна. Дом вечером светится как елка. На участке рельеф с перепадом высот, мы этим воспользовались, чтобы из гаража можно было подняться в дом. Есть терраса, круглое окно, окно для кошки. К сожалению, дом продали, и новый хозяин его перестроил, увеличив площадь. Закрыл круглое окно, видимо, жена не знала, как повесить шторы. Обратились бы к нам, мы могли бы подсказать.

Олег Фрейдин:

– Люди жили в хрущевках, и вдруг появилась возможность купить большую квартиру, построить дом в 500, в 1000 квадратных метров. А потом поездили по миру, посмотрели и поняли, что такой большой дом им не нужен.

– Везде люди живут скромнее?

Олег Фрейдин:

– Считают деньги. Если я в загородный дом приезжаю два раза в месяц, нужны ли мне такие площади? Нужно платить за охрану, уборку. И весь месяц у меня живут в доме люди, которые его обслуживают. Купаются в бассейне.

Ольга Кулагина:

– Одна заказчица сразу сказала: «Только не предлагайте мне замок людоеда».

– Заказ проекта дома у архитектора – признак культуры человека. И того, что у него есть деньги?

Олег Фрейдин:

– Мы заказчику говорим: если он заплатит за проект, мы гораздо больше поможем ему сэкономить на строительстве. Например, облегчить фундаментные блоки, отказаться от подвала. Туда, как правило, никто не заходит, а современный газовый котел может быть повешен в небольшом помещении.

– А если он хочет оборудовать в подвале сауну?

Ольга Кулагина:

– Баня – это событие, туда раз в неделю ходят, ее нужно строить отдельно.

– У ваших проектов домов и интерьеров интересные названия. Как они возникают?

Ольга Кулагина:

– По-разному. «Острова в океане» – этот интерьерный проект родился под впечатлением от спектакля по Хемингуэю, в котором играли Михаил Ульянов и Людмила Гурченко. Там сквозь жалюзи проглядывало море.

Олег Фрейдин:

– Еще в этом проекте заложены элементы, которые как будто плавают в пространстве. Мы подумали, что хозяева: он, она и их дочь – как отдельные острова в океане. А один проект мы назвали «Скромное обаяние буржуазии» и в пояснительной записке процитировали сценарий фильма Бунюэля. Любовь к кино, литературе подсказывает образы. И при создании проекта многоквартирного дома по Иртышской набережной у нас была ассоциация и с огромным океанским лайнером, и с московским домом на набережной, всем известным по роману Юрия Трифонова.

Атомы культурного языка эпохи

– Какие большие проекты вы бы назвали визитной карточкой ателье «Рим»?

Олег Фрейдин:

– Таких проектов много. Нам очень дорог проект архитектурно-планировочного решения Привокзальной площади, который, увы, не осуществлен. Мы предлагали, учитывая существующий перепад высот между вокзалом и проспектом Маркса, построить подземный комплекс с надземной частью, а на крыше организовать сквер.

Ольга Кулагина:

– Сегодня на Привокзальной площади не решена транспортная схема, мы не можем подъехать к вокзалу и высадиться. Мы предложили большой паркинг в нижней части комплекса, откуда можно по тоннелю пройти в нижнюю часть вокзала и на платформы. Когда выезжаете, кровлю видите – она светится. В комплексе можно было бы представить продукцию Омска. По тоннелю пассажиры вышли бы и к автостанции южных направлений. Билеты сегодня люди покупают по Интернету, здание вокзала пустует. Вы когда-нибудь были на его третьем этаже? Мы предложили современный инфраструктурный проект – весь мир идет по такому пути. Мы глубоко проработали проект с руководством железной дороги, Почты России, автотранспортниками. Он предполагает доступную среду для маломобильных людей: пандусы, лифты, эскалаторы. Нам не стыдно за этот проект, и мы его представили на выставке.

– О каких еще нереализованных проектах жалеете?

Ольга Кулагина:

– Серафимо-Вырицкой обители милосердия. Социальный проект, предполагающий создание комплекса с храмом, центром поддержки материнства, детским приютом, медико-реабилитационным центром, православной гимназией. Первый в России, он мог бы стать типовым, такие обители можно строить и в Подмосковье, и на Дальнем Востоке. История Марфо-Мариинской обители была для нас примером.

– Что чувствует архитектор, когда проекты не реализуются?

Олег Фрейдин:

– Я думаю, у каждого архитектора полные шкафы таких проектов. Но не считаю нужным выносить на публику свои переживания.

Был гениальный архитектор Иван Леонидов, у которого ни один проект не был реализован, кроме лестницы в сочинском санатории. А до сих пор по всему миру устраиваются выставки этого архитектора. Если работаешь честно и проект представляет ценность, проект, даже выполненный на бумаге, остается как атом культурного языка эпохи.

– Насколько архитектура зависит от политики, экономики?

Олег Фрейдин:

– Да, зависит от состояния экономики, потому что архитектура общественных зданий капиталоемка. А с другой точки зрения, идеи и концепции зависят только от авторского подхода, таланта, труда.

Великолепный архитектор Альвару Сиза строит недорогие дома в поселках по социальной программе Португалии. И создает архитектуру, до которой всем еще нужно дотянуться. Ле Корбюзье после Второй мировой войны строил без особых средств. Мировая архитектура делится на ту, что обеспечивает человеку жизнь, – она всегда недорогая, и ту, что похожа на спорт высоких достижений – строительство аэропортов, стадионов, научных центров, театров. И большие вложения могут окупаться. При строительстве музея Гугенхайма в Бильбао в несколько раз была превышена смета, но этот объект вывел город из депрессии, туда приезжает до миллиона туристов в год.

– Судя по тому, что ваш сын тоже стал архитектором, вы не разочаровались в своей профессии, любите ее. А за что?

Олег Фрейдин:

– Ответ очевиден. До архитекторов на земле ничего не было. Бог сотворил землю, мы на нее что-то ставим. Люблю профессию за претворение в жизнь того, что придумал. Начинаешь работу с белого листа, нескольких линий. А потом появляются здание, улица, квартал. И ты отвечаешь за то, чтобы это было хорошо. Эту огромную личную ответственность мы ощутили, когда воплощались в жизнь первые проекты ателье «Рим». И живем с этим чувством.