Светлана Пивоварова: «В каждой вещи

Опоясок, кушак

– Светлана Владимировна, с чего началось ваше увлечение старинным народным ремеслом?

– Я всю жизнь искала вид творчества, который был бы мне интересен. Окончила художественную школу, потом училище по специальности «художник-оформитель». Но оформителем в художественной мастерской завода подъемных машин проработала недолго. Сменила много мест работы, искала дело, которое мне нравилось бы.

Однажды меня попросили съездить в Сибирский культурный центр, чтобы договориться о сотрудничестве. Я попала на планерку. Меня поразили слова Виктории Багринцевой, тогда руководителя Сибирского культурного центра, а ныне директора Государственного центра народного творчества: «Наша задача хотя бы оттянуть умирание народной культуры». Это произвело сильное впечатление, я долго думала над этим. А вскоре после этого встретила женщину, которая осваивала ручное ткачество. От нее узнала, что народные промыслы до сих пор существуют в древнем виде. Не только палех и гжель, но и ткачество. Это меня зацепило, я стала читать о техниках ткачества, дома появился станок, на котором стала осваивать ремесло. Это произошло в 2008 году, моя жизнь полностью изменилась.

– Как появился у вас в доме первый ткацкий станок?

– Мы заказали его в мастерской по старинным чертежам. Я его называю новоделом. А второй – этнографический – мне его прислали из Кировской области. Он хранился в деревне у старенького дедушки, который решил станок продать. Так он мне и достался.

– Вы изготавливаете салфетки, рушники, фартуки, пояса, сумки, кошельки. Все это на выставках и ярмарках привлекает внимание омичей. Как много времени нужно, чтобы соткать, например, пояс? Кстати, как правильно называть: пояс, кушак?

– Опоясок, кушак, пояс. Время изготовления зависит от толщины ниток и орнамента. На узенький, тонкий уходит несколько дней. Притом что я не сижу за станком с утра до вечера. Работаю по нескольку часов вечерами. А когда готовила для выставки в Сибирском культурном центре по фотографии реконструкцию старинного свадебного пояса жениха, работала над ним три недели.

– Отличаются ли женские и мужские опояски?

– У специалистов по истории народной культуры есть разные мнения. Многие пишут, что не было деления на мужские и женские. А исследователь Путенков утверждает, что были и женские пояса. Подпоясывали любую одежду, пояса носили и на голом теле. Ребенок рождался, на него надевали свитый из тонкой овечьей шерсти пояс.

– Ткали еще и свивальники, которыми обматывали младенца поверх пеленок: «чтобы ножки были прямыми». Сегодня и пеленками почти не пользуются…

– А мы с мужем двум своим внукам сделали и колыбельки из деревянных плашек и ткани, а вместо веревок, на которые подвешивается колыбель, я соткала пояса. И еще простынки в колыбельку. И свивальники сделали, правда, шитые. Сын и дочь не возражали.

Увлечение стало семейным

– В сказках часто упоминаются скатерти браные. Браные – это какие?

– Есть несколько видов ткачества: браное, закладное, многоремизное. Многоремизное – фактурное, в елочку, ромбик. А браная скатерть – абсолютно ровный фон, на котором орнамент набирается бральницей – линейкой с острием. Браное ткачество похоже на вышивку.

– Вы используете старинные орнаменты. Откуда черпаете рисунки?

– Их привозили из экспедиций по деревням нашей и других областей специалисты Сибирского культурного центра. Изучаю литературу.

– Каких качеств требует ремесло?

– Усидчивости. Терпения. Желания. В крестьянских семьях каждую девочку сажали за ткацкий станок, но не у всех получалось. Работа трудоемкая и энергозатратная. В нее вкладываешь всю себя. И в каждой вещи – частица твоей души. Некоторые люди говорят, что чувствуют это. Я очень стараюсь, но каждым изделием не удовлетворена. Когда задумываю новую вещь, в результате получается что-то иное. Выбрала орнаменты, сажусь ткать – могу тут же поменять и рисунок, и цвета.

– Есть вдохновение в работе?

– А без этого никак, лучше и не начинать. Когда садишься за станок, входишь в другое состояние. Я сегодня не смогла бы работать где-то, а по вечерам ткать. Трудно было бы перестроиться.

– Удается ли вам продавать свои изделия?

– В моих опоясках выступают артисты фольклорных ансамблей. Немного есть заказов по Интернету. А на ярмарках люди подходят, интересуются, восхищаются – и говорят, что нет денег, чтобы купить. Просят разрешения посмотреть, задают вопросы. К сожалению, нет в Омске магазина, где мастера народных промыслов могли бы продавать свои изделия. Был такой на улице Ленина, но быстро закрылся.

– Как ваш муж отнесся к вашему увлечению ткачеством?

– Хорошо. Он мне изготовил приспособление – набор для ткачества: сволочок, нож для прибивания, нитенки, челнок. Муж помогает мне делать основу, косу из ниток на навой натягивать. Есть такие моменты в ткачестве, когда одному человеку не справиться.

– А кто он по профессии?

– Доктор. Но с золотыми руками. Он тоже вместе со мной увлекся старинной русской культурой. Делает чаши из дерева. И мы второй год ходим вместе в клуб традиционного танца «Во сибирском городу». Занимаемся в Сибирском культурном центре с педагогом-хореографом Антониной Севериновой. Все лето организовывали танцы на бульваре Мартынова, и, бывало, гуляющие здесь омичи к нам присоединялись. Еще я пою в составе ансамбля в том же клубе «Во сибирском городу».

Русская красавица

– В сентябре вы заняли второе место на конкурсе мастеров народного костюма «Этностиль». Какие изделия представили?

– Сумки, салфетки – то, что не уехало на выставку в Москву. В столице – в музее современной истории России в Дни Омской области в Москве – была открыта выставка «Дело мастера: омские помыслы и ремесла». Вот этот жакет, что на мне, сумка и пояс только недавно вернулись с выставки.

– Вы очень красиво одеты. Белый с красным жакет мог бы украсить модное дефиле…

– Специалисты очень ценят изделия – реконструкции народного костюма. А этот сотканный из шерсти жакет сделан по старинным мотивам. Когда-то я мечтала о профессии модельера. У меня есть еще один – на холодную погоду, синий. Могу ходить по городу и в джинсах, но очень люблю этностиль. Сегодня такая одежда никого не смущает.

– Вячеслав Зайцев говорил, что русский костюм ни с каким другим нельзя сравнить по богатству и разнообразию. В каждой губернии – свой, с использованием вышивки, золотного шитья, речного жемчуга…

– А знаете, сколько платков было у крестьянки? До 50! А свадебные наряды были произведениями искусства и передавались по наследству. Надели один раз – и в сундук. Однажды собиратель старины Колесников, который ездил по деревням и самолично восстанавливал узоры, присутствовал при том, как работники музея отбирали вещи в свой фонд. Бабушка принесла свой свадебный костюм – 12 предметов. Музейщики выбрали самое сохранное, а остальные вещи не взяли. И это потом было представлено в экспозиции как исторический свадебный наряд невесты. Но это же только часть наряда!

– Чем вы готовитесь удивить в будущем?

– Я мечтаю создать интересный традиционный костюм, в котором бы использовались разные техники. Не только ткачество, но и, например, золотное шитье. Мне хочется вышивать, может быть, и жемчугом. Золотное шитье я осваивала на мастер-классах собирателя старины из Челябинска Александра Акулова, который часто приезжает в Омск. Он видел мои работы, дает рекомендации. Как-то упрекнул, что мне не хватает смелости. Я выбрала для сарафана тесьму в тон, а он посоветовал заменить ее яркой, фиолетовой.

– Вам важны отзывы людей? Вот в Москве кто-то написал в книге отзывов: «Спасибо за глубокую и душевную выставку!»

– Интерес людей приятен. Но не для отзывов мы, мастера народных промыслов, работаем. Главное – для того, чтобы сохранить старинное искусство для следующих поколений. Хочется постоянно что-то новое осваивать. Сейчас мечтаю о белорусском ткацком станке. Он гораздо больше, и ремизок может быть на нем до двадцати. А я пока освоила четыре.

Светлана Пивоварова: «В каждой вещи – частица моей души»