Пока в БСМП № 1 спасали жизнь Алексея Навального, «сочувствующие» устраивали пикеты под окнами больницы, угрожали и засыпали проклятиями врачей.

На прошлой неделе Омск попал в центр внимания всей страны, когда врачам больницы скорой медицинской помощи почти в прямом смысле слова с неба свалился «особенный» пациент.

Напомним основные события тех дней. 20 августа Алексей Навальный, летевший из Томска в Москву, внезапно почувствовал себя плохо. Самолет совершил экстренную посадку в аэропорту Омска. На летном поле уже дежурил реанимобиль, медики оказали известному блогеру первую помощь и отвезли в БСМП № 1, где за его жизнь в течение двух дней боролись омские и московские врачи. По мнению российских медиков, у Алексея Навального произошел сбой углеводного обмена, который и повлек за собой столь серьезные последствия.

22 августа, когда состояние Навального удалось стабилизировать, по просьбам родственников его транспортировали в немецкую клинику Charite.

На этой неделе состоялась пресс­конференция, на которой лечащие врачи известного пациента рассказали подробности того, в каких условиях приходилось оказывать помощь.

– Бригада скорой помощи предположила диагноз – отравление, именно поэтому пациента привезли к нам в токсикологическое отделение. Позже, когда мы получили результаты анализов из томской и московской лабораторий, этот диагноз исключили. Сначала это была совершенно обычная работа, врачи действовали максимально оперативно, мы исключали один диагноз за другим: инсульт, инфаркт и другие «простые» диагнозы. На наш взгляд, мы вышли на правильный диагноз, – рассказал заместитель главного врача БСМП № 1 Анатолий Калиниченко.

Из­за «политического фона» этого происшествия омским медикам досталось по полной программе. Их обвиняли в сокрытии диагноза, хотя они, руководствуясь 323­ФЗ, не могли разглашать медицинскую тайну. Говорили, что медики тянут время и специально не дают транспортировать Навального.

– В первый день пребывания Алексея Навального в нашем отделении я получил десятки угроз, угрожали моей семье и детям, но это ни на что не повлияло, – рассказал Анатолий Калиниченко.

Главный врач больницы Александр Мураховский в эти два дня получил более тысячи звонков от сторонников известного блогера, и все они были далеко не словами поддержки.

По словам Анатолия Калиниченко, диагноз или направление лечения не проходили никакого согласования с кем­то из представителей власти или силовых ведомств. Об «оттягивании времени для транспортировки Навального» речь также не шла. Главное, чем руководствовались омские медики, – безопасность жизни пациента. Кроме того, стоит понимать, что омская БСМП №1 в эти два дня занималась лечением не исключительно Алексея Навального: более сотни пациентов поступают сюда ежедневно и всем им требуется помощь и внимание.

– Мы убедились в том, что пациент стабилен, и в 23:00 я сообщил об этом представителям немецкой санавиации. Задержать вылет до утра – это было их решение. Я лично сопроводил пациента с бригадой скорой помощи в аэропорт, – рассказал омский врач.

Но и после того, как омские медики спасли Навального, стабилизировали его и передали в руки немецких врачей, лавина осуждений только набрала мощь.

В свою очередь, от немецкой стороны омские медики получили благодарность за всю предоставленную информацию и отличную подготовку пациента к транспортировке.

Эту историю, увы, еще не скоро забудут сторонники Навального и будут использовать ее для политических манипуляций. При этом тот факт, что омские медики спасли человеческую жизнь, их как будто и не интересует.

Александр Сабаев, заведующий отделением острых отравлений БСМП № 1, главный токсиколог Омской области и Сибирского федерального округа, доктор медицинских наук:

 – При поступлении в стационар у Алексея Навального проводились исследования на широкий спектр наркотических, синтетических веществ, психодилетиков и лекарственных веществ, в том числе ингибиторов холинэстеразы – результат отрицательный. Кроме того, у него отсутствовала клиническая картина, специфичная для отравления веществами группы ингибиторов холинэстеразы. Мы готовы поделиться с немецкими коллегами образцами биоматериала Алексея Навального для их всестороннего изучения.

Анна Смирнова, старшая медсестра отделения острых отравлений БСМП № 1:

– Конец недели был самым напряженным за много лет моей работы. И знаете, обидно, что до сих пор в интернете врачей поливают грязью – наши врачи Навального спасли, он реально в стабильном состоянии полетел в Германию, хотя мы бы его и здесь подняли! Наши медики – молодцы, они профессионалы, дело свое знают. И не важно, Навального привезли, да хоть кого – человека спасать надо, а тут за спиной дышат, очень нам тяжело было... Но в этой ситуации мы остались людьми.

≪Проводились настоящие консилиумы≫

Борис Теплых, заведующий отделением анестезиологии­реанимации НМХЦ им. Н. И. Пирогова:

 – Семья Навального выбрала тактику максимального привлечения внимания, для людей в политике это нормально. В то же время их окружение разыгрывало информационную вакханалию, не разделяя врачей и администраторов.

Больнице 30 лет, капитального ремонта не было, и как раз сейчас его частями начали делать. Токсикологическая реанимация, кто хоть раз бывал, тот знает: бомжи, наркоманы, отравления всем и сразу и неизбывный запах крови, старой мочи, давно не стиранных тряпок... В Омской БСМП­1 этим в токсикологии и не пахнет. В скромных интерьерах – гордая чистота. И персонал без признаков профвыгорания.

Проводились настоящие консилиумы – не те, где высказались и записали мнение председателя, а коллегиальные, равноправные и трудные, где свое мнение нужно аргументировать, доказать и отстоять.

Когда пациент стабилизировался, бригаде санавиации было предложено начать его транспортировку. Еще час назад немецкие коллеги, утверждавшие, что готовы транспортировать в любое время и в любом состоянии, заявили, что пилотам требуется отдых, а больной в стабильном состоянии и может находиться там, где он находится, еще десять часов, пока пилоты не отдохнут. И окружение вдруг замолкло. Переживали за пациента только врачи и несчастная семья. А тем временем главный токсиколог, заведующий токсикологической реанимацией и еще много умных, добрых и профессиональных омских врачей и сестер продолжали свою уже 36­часовую вахту.